– на отметку…
Потом, словами вырванных цитат,
Шпаргалки глубже в рукава запрятав,
Мы отвечали трудный диамат
И путались в событиях и датах.
Испытанным в боях чужим умом
Мы кое-как прожили четверть жизни,
Правы безоговорочно в одном —
Что есть у нас отцы и есть отчизна.
А коммунизм? А коммунизм найдешь
В конце пути заслуженным подарком.
Все говорят, на солнце он похож…
Похож и впрямь – бесформенный и яркий…
Нет, не упрек, нам некого винить
В том, что к раздумью не было охоты.
Одна печаль умеет породнить
С грозою сердце, а мечту с полетом.
«Как спорил он с Лениным, кто бы послушал…»
Посвящается русскому инженеру
П. И. Пальчинскому
Как спорил он с Лениным, кто бы послушал,
Уралец, плешивый старик-инженер!
Не то, чтоб вытряхивал душу-кликушу,
А знать не хотел большевистских химер.
Твердил, что в России нехватка металла,
Мол, на руку ваш пролетарий нечист,
Мол, нужен хороший хозяин Уралу,
И не забулдыга, а капиталист.
Он весь был упрямством, дубовым, огромным,
Чудак с немигающим взглядом совы,
Но молча стояли холодные домны
На страже плешивой его головы.
Ни акций, ни денег, что в банк иностранный
Иной от коммуны припрятал бы в рост…
И Ленин, поежившись зябко и странно,
Поставил его на ответственный пост.
И стал тот плешивый от света до света
Глазастой совой по Уралу кружить.
К Советам ходить не желал за советом,
Но стало Советам спокойнее жить.
Над домнами жарко и красно высотам…
Когда же бессудно он канул во тьму,
Мне горы шепнули: – Он был патриотом.
На скальной тропе, на крутых поворотах
Не дай опрокинуться слову тому.
«Прости ты меня, супостат бородатый…»
Прости ты меня, супостат бородатый,
Поборник штанов из вельвета,
Что хлебом и солью всего и богата,
Что в латаный ватник одета.
Все спорю с твоею надменностью утлой,
Все хвастаю каской трофейной,
Но пусто обоим и праздно, как будто
Идем полосою ничейной.
Какой там безветренный лес за кустами?
Затишье и лжет, и тревожит.
Пророк ли глаголет моими устами,
Слепец ли клянет бездорожье?
И кто я такая, чтоб тропкою муки
Водить несмышленое счастье?
Цвета заревые, фанфарные звуки,
Быть может, как я, преходящи.
Все тщусь приманить то салютом победы,
То подвигом рыцарских странствий, —
Я, ржавый осколок боев и разведок,
Я, шпала тайги туруханской.
Прости, что живу виноватой, вчерашней,
Проклятой в десятых коленах,
Запомни лишь голос мой, сломанный кашлем,
Лишь руки в заштопанных венах.
Когда