к столу за четвероногим другом для увеличения роста, но неожиданно горячие руки обхватывают меня за ноги и поднимают над землёй.
– Эй, придурок, а ну, быстро поставь меня туда, где взял, – пищу, но этот даже не шевелится.
– Доставай уже чего хотела, тогда опущу! – рычит голос снизу.
Не задерживаюсь, хватаю бутылку и стучу парня по плечу.
– Опускай, – отдаю команду, а когда чувствую под ногами твёрдую почву, добавляю язвительно, – хлюпик!
– Чего? – моментально вспыхивает, но тут же замолкает.
Принимается смотреть на меня внимательно, словно изучая.
А я только сейчас обращаю внимание на то, что его руки никуда не делись: они переместились на мою талию и пытаются хозяйничать там. И вместо того, чтобы оттолкнуть негодяя, вспоминаю тот поцелуй в подсобке, когда он набросился, не дав даже договорить. От нахлынувших воспоминаний щёки обдаёт жаром, а мысли начинают путаться от абсолютно противоречивых желаний.
С одной стороны, я хочу накричать на Арсения, оттолкнуть и отчитать, как следует за произвол. А с другой, понимаю, что не против повторить то, что произошло тогда между нами. И парень словно читает мои мысли, наклоняется медленно, обжигая моё лицо горячим дыханием. Я прикрываю глаза в предвкушении чего-то особенного, и подаюсь вперёд навстречу искушению. Но, увы, ничего не происходит, а вместо этого я слышу то, чего никак не ожидала.
– Доченька, я дома! – доносится из прихожей голос мамы вместе со скрипом двери.
Я отталкиваю Астрова и одновременно сама резко отпрыгиваю от парня, спиной упираясь в кухонный шкаф. Это происходит буквально за пару секунд до того, как на пороге кухни появляется моя мать. Она широко распахивает и без того большие глаза, видя стоящего к ней спиной парня. Арсений тоже не сразу приходит в себя, медленно разворачивается и смотрит в сторону дверного проёма.
Думаю сейчас только об одном: хоть бы мама не заметила моих пунцово-красных, горящих жаром щёк. А если и заметит, пусть не догадается, почему они стали такими.
Только в сорок лет люди видят и понимают гораздо больше, чем в двадцать. А потому родительница медленно сводит брови к переносице и прожигает нас двоих гневным взглядом.
– Что здесь происходит?! – говорит крайне недружелюбно, и я понимаю, что теперь мне несдобровать.
Если вдруг маме что-то не нравится, она обязательно это выскажет. Со всеми вытекающими примерами и двухчасовыми нотациями. Скорее всего, просто хочет мне добра, поэтому и старается своими наставлениями уберечь от ошибок.
– Добрый день, – густую тишину разрезает мягкий голос Арсения, – я сотрудник компании «Муж на час». Если это всё, то я могу быть свободен?
Последняя фраза вроде как мне адресована, поэтому активно киваю и плетусь следом за покидающим комнату Астровым, чтобы закрыть за ним входную дверь. Его пожелания удачи слышу словно сквозь пелену, и даже забываю поблагодарить за уборку и попрощаться. Мои мысли заняты сейчас совершенно другим вопросом: как быть с мамой?
Как