Смотри следующий кадр.
– Ты… увеличил ее ягодицы?
– А кто тут просил: «Найди мне ее»?
– И при чем здесь…
– А при том, что ее татуировка доказывает: это она. Разве не ты говорил мне об Астурии?
– Я даже не знаю, что это такое.
– I LOVE ASTURIAS. И разве не ты рассказывал мне про ее толстовку?
– Да, верно.
– Астурия – это одна из провинций Испании.
– Чего не знаю, того не знаю.
– И в этой испанской провинции пьют сидр.
– Ну, тогда понятно, почему я этого не знал: такого просто не существует[21].
Я внимательно рассмотрел увеличенный кадр – несколько квадратных сантиметров матовой кожи, изящная выпуклость… И на этой коже темно-синяя татуировка – крест. Все четыре его оконечности расширялись по мере удаления от центра-сферы. С обеих горизонтальных перекладин свешивались на искусно вытатуированных цепочках две буквы – альфа и омега.
– Это эмблема Астурии, – продолжал Антон, – крест Ангелов, или, иначе, крест Победы, Cruz de la Victoria.
– Господи, какой жуткий акцент!
– Это крест короля испано-вестготов Пелайо, вдохновителя Реконкисты, то есть освобождения Испании от мавров христианами[22].
Я восхищенно покачал головой:
– А ты и впрямь знаток!
– Я всесторонне изучил этот вопрос. И могу также сообщить тебе, что прежде Пелайо был телохранителем последнего короля вестготов Родериха, разбитого армией Тарика ибн Зияда, военачальника Омейядов, в битве при Гуаделете, что и позволило арабам завоевать Иберийский полуостров…
– Ай да эрудиция!
– Спасибо интернету. Кстати, у Паз через четыре дня открывается выставка.
– Где?
Антон сообщил мне адрес и выскочил за дверь. Но я, не будь дураком, его догнал:
– Антон, фото оставь, пожалуйста!
Вот так, мой мальчик… Тебе не суждено узнать, что я увидел ягодицы твоей матери прежде, чем все остальное. А ведь надо было мне уже тогда понять, что даже начало этой истории было отмечено хаосом.
Искусство Паз
Как описать тебе в нескольких строчках галерею начала XXI века? Обширное белое пространство – white cube, говоря по-английски. Запах шампанского; люди, претендующие на звание законодателей мод, а на самом деле просто лысые старперы; девицы, хохочущие на весь зал, чтобы скрыть бессмысленность своих сплетен о личностях, известных только им одним, и мечтающие о знаменитых художниках, чьими музами они никогда не были и не будут.
Но здесь все оказалось совсем иначе.
Я открыл дверь бывшей портомойни восемнадцатого округа. Кстати, о портомойне: вот тебе и символ – вода против нечистот.
Внутри я не обнаружил ни лысин, прикрытых кокетливыми зачесами, ни старушек, хихикающих по-девчоночьи, – здесь безраздельно царила молодость. Юные красавицы со сверкающими улыбками из-под львиных грив, в диадемах, в белоснежных платьях – и при этом босиком или в байкерских сапогах; парни в мятых майках или в цветных рубашках, застегнутых на все пуговицы, и узких брюках с закатанными штанинами над грубыми