муштре или при использовании принципа «Я начальник – вы дураки!» таковое недостижимо и не оставляет ни малейших шансов избежать катастрофы, более того – увеличивает ее вероятность.
Далеко не каждый из даже самых грамотных и мужественных старпомов решится перечить капитану. Да и определить столь призрачную ниточку, разделяющую последний момент вмешательства, который может предотвратить ужасающие последствия, ибо через секунду будет поздно, невероятно трудно. Конечно, в таком подходе много недосказанного и непредусмотренного, каждый случай уникален, но в главном они сходятся.
Другие варианты для предотвращения подобных случаев неосуществимы и могут существовать лишь на бумаге, дабы поставить галочку и доложить наверх о принятых мерах. Они никак не повлияют на дальнейший ход событий, ибо человеческий фактор внутри каждого из нас с самого рождения.
Вернемся к нашей конкретике. В результате этого непредсказуемого маневра встречный пароход, продолжавший следовать по своей полосе зоны разделения, почти на полном ходу врезался в правый борт дизель-электрохода. При таком таране в борт никакая усиленная броня не поможет. Иными словами, получается, что «Оленек» намеренно подставился самым уязвимым местом, не оставив танкеру ни малейшего шанса совершить какой-либо маневр или сбросить скорость, невзирая на результаты последующего расследования, которое выглядит притянутым за уши.
В результате расследования катастрофического столкновения, повлекшего срыв сроков выполнения государственной антарктической программы, комиссией Министерства морского флота вынесен вердикт, что в последний момент капитан выбрал наихудший маневр отворота влево на полном переднем ходу, что очевидно даже непосвященному в лабиринты морской кухни.
Схема столкновения из книги «Спасите нас на суше», автор Петр Осичанский, издана во Владивостоке в 2010-м году
Во время разговора с Курбацким и Воронцовым послышалось какое-то тихое заунывное пение, будто заполярный каюр едет на собачьей упряжке и поет свою нескончаемую тоскливую песнь. Обернувшись, с изумлением увидели сидящего на палубе каюты Иванова, обхватившего колени и раскачивающегося из стороны в сторону, при этом напевая: «А я песенку пою-ю-ю-ю… А я песенку пою-ю-ю-ю…» Переглянулись друг с другом, не поехала ли крыша у капитана, и Курбацкий, как бы проверяя внезапно осенившую догадку, громко сказал: «Михалыч, прекрати, этим делу не поможешь!» Иванов нехотя встал, отошел в угол каюты и лег на крайнюю кровать. Значит, рассудок у него не помутился.
Через несколько минут появился посыльный от капитана парома, проинформировавший о получении запроса от датских властей с требованием доставить вахтенного помощника капитана дизель-электрохода на берег для выяснения обстоятельств столкновения. Поднялись