хоровую церковную песню. Она никогда не отвечала на вопрос маленькой девочки. Она считала её ещё несмышлёнышем, которому рано говорить о взрослых пороках. Тогда я начинала громко плакать и говорить, что у всех должны быть родители.
– А я чем хуже? Я заменила тебе их, дала крышу над головой.
Я вытирала кулачком слёзы и крепко обнимала женщину, которая давно стала для меня целым миром. От неё пахло воском и ладаном, а губы были потрескавшимися, несмотря на то что она постоянно густо смазывала их вазелином. Руки были тёплыми, но с мозолями на пальцах.
– Тогда я буду называть тебя мама Аглая. Можно?
Она прослезилась и хотела улыбнуться, но тут же вернула суровое выражение лица. Радость в этих стенах возбранялась. А любимое выражение служителей церкви было «Бог терпел и нам велел».
– Называй меня настоятельница Аглая. Мама у тебя одна. То, что мы не знаем, кто она, не лишает её этого права. Молись за неё. Бог простит её, грешницу.
Она перекрестилась и убрала гребень в тумбочку.
– Время ужина близко. Пойдём накрывать на стол.
В монастыре я была единственным ребёнком. Только дети из воскресной школы могли пообщаться со мной, но было много занятий, и на детские игры времени не оставалось.
Глава девятая
Лиза
Настоящее
⠀
Первые дни было тоскливо. Успокоения рыбками мне хватило ровно на полчаса, прогулки по двору на час, а скучной книги про идеализированную любовь и вовсе на 10 минут. Я постоянно спала и спускалась разве только, чтобы поесть. Что-что, а кормили тут вкусно. Шведский стол со множеством фруктов и овощей. Было и несколько видов рыбных блюд, что меня как пескетарианца очень обрадовало.
В таком темпе прошла неделя, и меня больше всего удивляло, что потребность в телефоне уменьшалась, а потребность в свежем воздухе и хорошем сне, наоборот, увеличивалась. Я взглянула на своё отражение в маленьком зеркале, что висело над кроватью (не самое лучшее место для него!) и было таким крошечным, словно предназначалось для макияжа мелких грызунов. Как мне объяснили чуть ранее – зеркал в этом чудо-санатории нет нигде, кроме наших спален, но если буду возмущаться, то уберут и его.
– Люди слишком зациклены на своей внешности. Они просыпаются и уже с утра пытаются отыскать у себя недостатки. Они постоянно переживают из-за новой морщины или выскочившего за ночь прыща, и весь день у них идёт насмарку. Мало кто действительно умеет принимать себя и любить таким, какой он есть, особенно в современном мире среди отфотошопленных лиц и гладких задниц без следа целлюлита. Поэтому мы убрали все зеркала из здания и забрали у гостей телефоны. Вы должны соединиться с собой. Кстати, если хотите записывать свои чувства и мысли, то я вам сейчас выдам блокнот и цветные карандаши.
Девушка с ресепшена без грамма макияжа и с густой копной волос, собранных в красивый хвост, улыбалась мне так, словно я Санта Клаус, вывалившийся из дымоходной