но мне не очень интересно дать им шанс. Догадаться.
Значит, надо действовать на опережение.
Но тут уж мне понадобятся все мои «восстановленные» сном и отдыхом силы. И ещё – придётся выйти наружу. Потому что то, что я собираюсь сделать, потребует много тепла – уже не из объёма квартирки моей новой девушки. А, вероятно, из всего объёма воздуха над нашим городишком. И – не на один десяток градусов!
Одеваю брюки, рубаху и туфли. Выхожу.
Если встать вот здесь, мне доступен весь воздух…
Объяснять, как и что делаю, не собираюсь. Может, технология «воздействия» на устройства подобного типа, или контуры блоков атомных электростанций, или даже ядерные заряды в стратегических ракетах, мне теперь – понятна, и проста, но вот вам её знать вовсе не обязательно!!! Да и всё равно: у вас таких возможностей просто нет.
Ну а изготовить нужное действующее вещество мне – проще пареной репы! Ведь внутри охлаждающих контуров стапятидесятикилометрового бублика – несчитано-немеряно любимого азота! То есть – основы любой нитровзрывчатки. Типа динамита, или бездымного пороха. А если кто и может сейчас «поработать» так, чтоб всё это охлаждённое добро превратилось в тринитротолуол – так это как раз ваш покорный слуга!
Поделили мы с напарником обязанности: я занялся диспетчерской, а он – взрывчаткой.
Словом, на всё про всё у нас ушло полчаса. Можно было, конечно, и быстрей управиться, но я хотел, чтоб у всех, в том числе и дежурных в диспетчерской, возникло мнение, что процессы, начавшиеся в БАК, имеют «естественное» происхождение. И начались с малого, постепенно разгоревшись, словно степной пожар! И выйдя из-под контроля.
А ещё я помнил. Что примерно так оно всё и происходило на Чернобыльской АЭС, где персонал сам облажался по-полной, вызвав крупнейшую в истории техногенную рукотворную катастрофу. Обусловленную «человеческим фактором». Вот я и хочу, чтоб про коллайдер наш подумали так же!
Но когда полчаса прошло, и напарник превратил весь азот во взрывчатку, а я разобрался с дежурной сменой, потевшей, бледневшей, суетившейся и оравшей, что «сейчас ведь бабахнет!», бабахнуло так, что мало вряд ли кому показалось! В эквиваленте парочки бомб типа той, что сбросили на несчастную Хиросиму. Хорошо хоть, в зоне отчуждения вокруг коллайдера почти никто не живёт – только поля и леса.
Укрываюсь за глухой стеной здания – так меня не шарахнет ударной волной, и не посечёт осколками от выбитых стёкол… Вот, кстати: отправлю-ка я свою девушку поскорее в туалет, чтоб её осколками гигантских оконных стёкол кафе не…
Бухнуло здорово. Хотя собственно ядерных материалов, там, в БАК-е, не было.
А, следовательно, радиоактивное заражение местности не грозит. И мы с Катариной можем ещё какое-то время тихо и мирно пожить в её квартирке…
Мысленно разрешаю ей выйти наконец из туалета и кафе, в котором я для вящей её безопасности приказал сидеть до особого распоряжения. Остальные посетители этого кафе уже выбежали наружу, поражённые грохотом,