протянул руку к окну, – какого фига он тут делает? На какой хрен ему тут сидеть, а не дома? В офисе? Да где угодно хоть… в бункере своём. Неужели этим двум болванам надо официально? Что, лучше полицейского участка, ничего нет? Хай тусуют балбесы в своём бюро. На кой хер, именно здесь? Прилюдно. Тут же камеры повсюду. Зачем именно… так вести допрос? А вдруг, он сболтнёт чего лишнего? Что тогда? Опять смену власти прикажешь? После второго раза может вообще не остаться ничего. (Раздражённо) Объясни мне, пожалуйста, что за хуйня тут творится…
– Если ты ещё не понял, – отодвинул пепельницу, – дело давно как закрыто. Его вообще не существует. Его – нет. Вот тебе маленький секрет… – нагнулся. – Считай, это непринуждённые беседы о мирской суете длинною в жизнь. Человек, вдруг захотел выговориться. Почему бы вам взять и не выслушать его? Наверное, ради этого, он и притащил тебя сюда. Так сказать, по старой дружбе… Это место навивает воспоминания, хотя, конкретно в этом участке, – осмотрелся, засунув руки в карманы, – (медленно) я кажется не был. Так он тебя восстановил или нет?
– (Удручённо) Нет. То же, как и ты воспоминания… навиваю…
Сослуживец приготовился было улизнуть, но голос собеседника прервал.
– А с каких таких пор ты стал таким… серьёзным?
– Вообще-то, – посмотрел на часы на столе, – мне уже пора. Был рад…
– Не, ну чего так быстро? Мы ж с тобой поди целую вечность не виделись. Только разговорились, а ты прочь ногой. Ты же вольный человек. Что тебе будет? Вот именно. Ничего. Да и к тому же – кого ты тут собрался с ужина до полночи мучать? У меня есть стойкое ощущение, что мне… – косо посмотрел на стекло, – кровати сегодня точно не видать… Эти придурки мать его, по этажам шляются… Услужи просьбу старого друга. Ответь на последний вопрос.
Парень подумал и неохотно продолжил скатывающуюся в пустоту беседу.
– (Раздражённо) Ну-у… наверное, с того момента, как мне нахрен отрубили руку, хотя нет. Это началось гора-аздо раньше, когда конкретно так… остался на улице бомжевать. Сюда ещё можно приплести ту без вести пропавшую девушку. Те двое парней твоих… Отказ семьи… Три месяца гипса в больнице. Реально три. Они реально подумали в какой-то момент, что я бомж… Боже, – облизнулся, – дожили. (Злостно) И, конечно же, – бегло поморщился, – венец твоего творения. Уголовное, сфабрикованное дело в попытке изнасилования, что, несомненно – большое, огромное спасибо тебе. Век не забуду… а бесконечные попытки меня убить… как-то даже из памяти стёрлись. Я уже и забыл, сколько раз, ты наставлял на меня пистолет. Даже не знаю, хвалить тебя за последнее или нет.
– Да не за что. Всегда, пожалуйста. Жаль, зубы тебе не выбил, а за щедрые слова всегда приятно. Обращайся. Всегда рад.
– Пожалуйста. Выбирай любое из этих на вкус… Баклан, мудак, терпила… Тебе каждое подойдёт. Наутро, полдник и вечер. Можешь не благодарить.
– А ты, кстати, всё ещё… ищешь её? – немного откатился на кресле. – Ну, ту, – покрутил петли на голове, – барышню с завитушками?
– (Злостно)