Джонатан отсутствовал, а говорил, что собирается посетить концерт. Я загрустила, потому что сегодня вообще его не видела. И это болезненное чувство, когда ты долго не видишь объект своих мечтаний, заставляло нервно оборачиваться в ожидании и ерзать на стуле. Я совершенно не обращала внимания на группу, которая сейчас выступала на сцене. А мелодия звучала приятно, и слова, которые теперь я пыталась перевести, задевали нужные струны души.
– Привет, – прошептал низкий голос мне в ухо, когда я этого совсем не ожидала. Можно было не оборачиваться, я и так поняла, что это он, но все же хотелось поймать его взгляд и определить по нему, не думал ли он обо мне. О том, что все это так наивно и глупо, я предпочитала не вспоминать.
– Привет, – развернувшись, ответила я, разглядывая в темноте облик Натана.
– Еле успел. Везде ужасные пробки. – Он снял темные очки и кепку и положил их на стол. Потом зачесал руками волосы назад и огляделся по сторонам. Я продолжала смотреть на него и улыбаться.
– А вы как доехали? Вас не занесло снегом?
«Опомнись, – говорила я себе. – Неприлично так пристально смотреть на него и так глупо улыбаться».
– Нормально. – Я опустила глаза и повернулась к сцене. Мне стало жарко от того, что я чувствовала его у себя за спиной. Он о чем-то говорил с Брендоном, а потом к ним присоединился еще один мужской голос, которого я не знала. От духоты кружилась голова, а может быть, и от чего-то другого, поэтому я сняла кардиган и положила его себе на колени.
Наконец на сцене появилась Лиззи. Она подошла к микрофону и стала поправлять стойку, микрофон в это время издал чудовищный звук, напоминающий писк тысячи мышей, из-за которого все съежились, а кто-то даже заткнул уши. Одна компания возмущалась больше всех, а по сестренке Коула было видно, что она сейчас свалится в обморок или расплачется, потому что все получается не так идеально, как она себе представляла.
Вспомнилось то, как моя старшая сестра выступала в городском доме творчества и как мы ее поддерживали. И мне пришла идея, опять! Я вставила два указательных пальца себе в рот и свистнула изо всех сил. В зале наступила гробовая тишина.
– Абигейл, давай! Мы с тобой! – крикнула я, называя Лиззи сценическим псевдонимом.
Клер тоже встала и, по-рокерски сложив пальцы, крикнула:
– Давай, детка! Покажи им!
Лиззи заулыбалась и начала петь. Когда она исполняла песню, весь ее страх исчез, а голос заворожил всех. Дальше все продолжалось ошеломляюще: море оваций, соло гитариста, представление всех музыкантов группы и заключительная песня, волшебная и романтичная.
На Джонатана я во время выступления не смотрела, даже боялась повернуться после своей выходки. Но меня грело то, что я помогла сегодня его сестре, помогла от чистого сердца.
После выступления все направились за кулисы, Клер неожиданно обняла меня и поблагодарила за поддержку, чем смутила необычайно. Лиззи все поздравляли с ее успехом, концерт прошел замечательно.