ещё не стёр былой эпохи тающие лики…
А на подоконнике, в углу за шторой, стонущий столетник в каменной земле… Полуживой, глядит с мучительным укором, пытаясь что-то прошептать бессильно мне… Его хозяин мёртв… Бедняга сникший последовать за ним давным-давно готов… И током мечется отчаянье по коже… Сдавило комом горло… Не хватает слов…
Дрожащими руками цветок несу, спеша к спасительному крану, еле сдержав бессильную слезу, и говорю: «Осмотрим ванную…»
Ко многим брошенным, забытым старикам, как и к цветам, что погибают одиноко, до наступления безжалостного срока ещё не поздно смилосердствоваться нам…
Они увянут, как забытые растения… Уйдут, страданием не утомляя нас. Быть может, кто-то снизойдёт в тяжёлый час, протянет руку для спасения?
2015
Арбатские мысли
Только бы жить…
В сетях переулков Арбата
Куда-то бесцельно брести,
Ворчать, что судьба виновата,
И о настоящем грустить.
Вины беспощадная хватка.
Пусты суетливые дни.
Томятся надежды остатки
и прочей душевной…
фигни.
На памятных досках – беспечно
великие люди страны.
Талант их отмечен навечно,
им почести там не важны…
Им смертью подрезаны крылья,
им больше не нужен никто…
А я свои рву сухожилья,
как конь пресловутый в пальто!
Но жив
своей малостью прыткой,
в закрытые двери стучась.
Уж лучше терзаться под пыткой,
чем в бездну безвестности пасть.
P.S.
Надежда до смерти проводит.
Плоть примет могильный приют.
Душе в запредельной свободе
из вечных не вырваться пут.
Из мрака возврата не будет,
молитвы, увы, не спасут.
А чудо лишь в жизни, по сути —
не зря же я маялся тут?..
2015, 2018
Вернулся
Ну здравствуй, Отец! Наконец-то
мы свиделись снова с тобой.
Как в годы счастливого детства,
мы вместе —
сквозь долгую боль…
И годы разлуки щемящей,
и Харьков майданных времён —
мучительный, не настоящий
реальности призрачный сон…
Я помню твой китель армейский
и терпкость твоих сигарет,
приморский аэродром Ейский,
как мать приоткрыла секрет…
Так холодно здесь и печально,
в сдавившей весь мир тишине.
Обидою распри фатальной —
яд злобы запёкся во мне…
А может, и не был ты близок
с моей – ныне бывшей – женой?
И я в своих вымыслах низок,
и жить мне с извечной виной?
Никто никогда не ответит.
Зачем