Тот на ломаном русском, вперемежку со словами на своём родном языке, который тут же переводил Магомед, пояснил, что от него требовали признать себя виновным в убийстве своего соседа по общежитию. Когда он пришёл домой с работы, то его друг уже был мертвым. Эксперт сказал, что он умер около трёх часов дня, а пришёл он домой около семи вечера. Весь день был на работе и никуда не отлучался, что могут подтвердить свидетели. Но в милиции его не слушали и требовали подписать признание. Он, естественно, отказался и тогда его сильно избили. Тем не менее, он отказывался признаваться в несовершённом им преступлении, тогда его начали бить резиновыми дубинками и пытать электрошокером. Он потерял сознание и очнулся только на подъезде к тюрьме.
Дима и Гена сделали «чифирь»16 в пластиковой бутылке из-под кока-колы, держа её над огнем, исходящим из скрученного в трубочку полотенца, и налили в алюминиевую кружку. Всё это богатство: заварка, полотенце, бутылка и многое другое было в рюкзаке у Магомеда, который с удовольствием, не жадничая, раздавал эту роскошь окружающим. Кружку пустили по кругу, и все кроме Гриши сделали по несколько глотков арестантского напитка. Таджик окончательно захмелел после чифиря и лег спать на лавку. Все остальные, допив до дна, прильнули к решетке и стали слушать крики, доносящиеся из окон камер, выходящих во внутренний двор тюрьмы, а Григорий начал изучать настенную живопись и местный фольклор.
«Надо не верить, а воровать, чтобы душа не металась плавником форели».
«Никто и ничего не сможет тебе посоветовать, когда встанешь лицом к последней своей двери».
«Забудь, братан, чему учили,
Бей первым, чтоб тебя не били,
Живи как волк среди зверей,
Не зная жалости людей».
«Где нет закона и суда, где я хозяин,
а ты враг,
Где мак в полях, цветущий мак
И кокаин течет рекой,
где ханку варят на постой,
Где вор в законе – президент,
По два-два-восемь бывший мент,
Где нет решёток на окне
С тобой и радостней вдвойне
И ангел шепчет тихо мне
Проснись, ты гонишь, ты в тюрьме».
Дверь камеры снова открылась, и охранник вызывал по одному на дактилоскопию и медицинские процедуры. Григорий пошёл первым – он никогда не любил ничего ждать, догонять и стоять в очереди. В медицинском кабинете было светло и прохладно. За столом сидел доктор в белом халате и оформлял необходимые документы для регистрации новых клиентов тюрьмы. Врач попросил Гришу раздеться до пояса и пройти к весам. После взвешивания и измерения роста взяли кровь, расспросили про хронические заболевания, татуировки, шрамы, осмотрели тело на наличие синяков и ссадин и разрешили одеться. После этого за вторым столом старший сержант снял с Тополева отпечатки пальцев, густо намазав его