домов по улице Некрасова.
За дверью обнаружилась ведущая вниз длинная винтовая лестница в слабом освещении красного, фиолетового и синего цветов. В нос ударил сладковато-удушливый запах кальяна. По стенам висели яркие фотографии обнаженных женщин, а из динамиков раздавалась негромкая для такого места музыка, на которую фоном накладывались томные стоны – слишком артистические, чтобы можно было усомниться в том, что это запись.
Внизу лестницы их остановила охрана. Суровый амбал с черной бородой вызвал по рации хостес и велел ждать. Из-за его плеча виднелись столики, диваны, между которыми был проложен длинный подиум. На него в этот момент как раз выходила стройная брюнетка с усталым взглядом.
Да, подумала Катя, чистейший декаданс.
– Заведение соответствует адресу, – хмыкнула она.
Лена посмотрела на нее непонимающе.
– Ты о чем?
– «Проститутка домой на рассвете поспешает, покинув постель; офицеры в наемной карете скачут за́ город: будет дуэль… Дворник вора колотит – попался! Гонят стадо гусей на убой; где-то в верхнем этаже раздался выстрел – кто-то покончил с собой…»
Встречать их вышла ярко накрашенная дама в платье с глубоким вырезом.
– Молодые люди, вам есть восемнадцать лет?
Пришлось показывать паспорта. Хостес внимательно изучила каждый из них. После чего с некоторым удивлением, впрочем, едва заметным, обвела взглядом компанию из двух девушек и одного парня и на всякий случай спросила:
– В нашем клубе бывали уже?
– Мы бывали, – Никита показал на себя и Лену, – а она нет.
– В таком случае, с правилами знакомы? Секса у нас нет, наркотические вещества запрещены, столики для курящих находятся на втором этаже.
Никита и Лена кивнули.
Брюнетка, уже скинув одежду, извивалась в центре зала, обняв блестящий никелированный шест.
Хостес усадила пришедших на длинный кожаный диван, выдала меню и ушла.
– Пить что-нибудь будешь? – спросила Лена.
Катя помотала головой.
Почти мгновенно перед ними возникла девушка на высоких платформах и в ярко-красном платье с полупрозрачными вставками.
– Как вас много! – поразилась она и приобняла Никиту за плечи. – Ну, султан!..
Для Кати в этой реплике было мало приятного, но еще меньше было понимания. Она знала Лену три года, знала о ней и хорошее, и плохое, но смысла происходящего не понимала совершенно. Она лишь смутно начала догадываться, что день рождения был поводом, а конец дня запланирован изначально.
Она осмотрелась, чтобы подтвердить свою догадку: повсюду в зале, слева и справа, сидели мужчины сильно старше их; никому не было меньше тридцати, а одному, сидевшему в дальнем углу с двумя полуобнаженными красавицами, можно было дать и семьдесят. На нем был коричневый костюм-тройка, он курил сигару, поглаживал одну из девушек по бедру и вел себя так обыденно, будто никогда в жизни не читал в газетах о нравах развращенного Запада и не цокал языком от удивления.
Лена