филармонии, и даже если он не помнит меня, то поможет выйти на улицу.
– У меня оторвалась пуговка, – подошла ближе, поднявшись на носочки и прокричав так, чтобы он наверняка меня услышал.
И в следующее мгновение я увидела, как его губы растянулись в улыбке, а затем он запрокинул голову назад и рассмеялся.
– Ну, привет, Пуговка! – сощурившись рассматривал меня. – Хорошо выглядишь.
Глава 5
Мия
– Спасибо, – щеки пылают, а сердце скачет так быстро, стучась о решетку ребер, что, кажется, не выдержит дикой скорости.
Незнакомец смотрит на меня так пристально, что по телу разливается жар, сбивается дыхание и кружится голова. Но мне уже не страшно быть здесь. Я забыла о неприятном разговоре на балконе и неприятной сцене после него. Все было не зря. Ведь я снова увидела Его. И даже в полумраке, с испещренным разноцветными полосами лицом, посреди царства порока и разврата он выглядел, как самая запретная из фантазий. Пусть до этого дня я даже не знала, как выглядит мужчина моей мечты, а теперь четко осознавала, что вот он – стоит передо мной. И от осознания этого по телу расползлись мурашки, а в животе все замерло, приготовившись к долгому падению в пропасть.
– Что ты здесь делаешь? – склоняется ко мне, чтобы я его услышала. – Развлекаешься?
Теперь кажется, что он не просто сканирует меня глазами, а пытается проникнуть в голову.
– Пришла посмотреть… – и не знаю, как объяснить дальше, зачем именно я здесь оказалась.
Не говорить же мужчине, от взгляда на которого дух захватывает, о том, что меня отправила в клуб мама – для более тесного общения с претендентом на заключение со мною брака. Да, именно в такой формулировке. Потому что тому, за кого хотели отдать меня родители, плевать на мою руку, на нее он точно не покушался. Брак для него воспринимался не более чем сделкой.
И тем более я не признаюсь, что на принятие решения войти в клуб повлияло желание встретиться с ним.
– На меня? – заканчивает за меня фразу, и его чувственные губы изогибаются в порочной ухмылке.
Теперь мне кажется, будто этот мужчина обладает экстрасенсорными способностями, иначе как он узнал о моих мыслях? Опускаю взор, не в силах выдержать пристального внимания. Кровь приливает к лицу, и я теряюсь, не зная, как отвечать на подобную бестактность. Зачем он делает это? Зачем заставляет меня смущаться, краснеть, испытывать стыд за собственные чувства и мысли.
– На клуб, – выдавливаю, с трудом пересилив обиду на него и саму себя.
Смотрю вниз, упершись взглядом в широкую грудь, спрятанную под темным классическом костюмом. При этом освещении не получалось различить его цвет, но выглядывающая из-под пиджака рубашка определенно белая. Расстегнутый белоснежный ворот и верхняя пуговица обнажают сильную шею и ямку между ключицами. Отчего-то этот участок кожи кажется мне настолько интимным и производит такое сильное впечатление, что мне становится неловко оттого, как беспардонно я позволяю себе пялиться на незнакомого человека.
– И