мельком снова глянула на рассевшегося напротив нас мудака и тихо ответила:
– Знакомый. С прошлого места работы.
– А где ты раньше работала? – не унимался Никита.
– В другой семье.
– А почему ты оттуда ушла?
Судя по информации в буклете, подъём на первый уровень занимал около десяти минут. И я поняла, что это будут худшие десять минут в моей жизни.
– Так получилось, – я упорно смотрела на Никиту, но всем телом ощущала на себе внимательный взгляд Демида.
– А от нас не уйдёшь?
Хороший вопрос…
– Нет, малыш. От вас не уйду, – постаралась убедительно улыбнуться.
– Олеся Викторовна – наша! – внезапно звонко отчеканил Никита и показал язык Макарову.
Тот тихо рассмеялся, а я зависла в лёгком шоке.
– Милый, нельзя так себя вести!
– Я бы на его месте тоже похвастался, – произнёс Демид, подмигнув виновнику моего педагогического позора.
Не зная, что ответить, я отвернулась от обоих и уставилась вниз, на постепенно уменьшавшуюся нижнюю точку курорта. Отсюда она выглядела, словно малюсенькая сказочная северная страна: с горной речушкой, башенками, мостиками, цветными фигурками людей. Минуты превратились в часы.
– Олесь, – снова заговорил Демид.
– Что? – спросила я, не оборачиваясь.
– Как твои дела?
Прекрасно. Как насчёт милой беседы после полугода молчания? Я сжала челюсти и наконец-то соизволила посмотреть на Макарова:
– Лучше всех.
Чуть выше его красной шапки уже маячил финиш первой части подъёма.
– Я серьёзно.
– А я и не шучу.
«Господи, ну быстрее уже… Почему эта бандурина так медленно ползёт?!» – от нервов мне стало жарко.
– Почему ты так напряглась? – тёмно-синие глаза внимательно рассматривали моё лицо. Я физически ощущала это каждой клеточкой кожи.
Кабинка вплыла наверх, и я, схватив Никитку, резко рванула наружу сквозь толпы лыжников и сноубордистов.
– Олеся, подожди! – пискнул мальчик, вырвав руку. – Варежка упала!
Я развернулась и ударилась носом в плечо Демида, который, как оказалось, бежал за нами.
– Ай!
Он подхватил меня за талию и в самый последний момент мы всё же устояли на ногах. Я испуганно отпихнула его и всмотрелась в толпу:
– Никита! Ты куда?!
Перед глазами всё мельтешило.
– Никита!!!
– Да вон он, – Демид двинул меня вправо.
Маленький негодяй широко улыбался и махал мне найденной варежкой. Я с облегчением выдохнула и тут же схватила его:
– Нельзя вырывать руку в людном месте! Мы же с тобой говорили об этом!
– Прости, Олеся… – он шмыгнул носом, а на широко распахнутых испуганных глазах выступили детские слёзы. – Я забыл…
– Ладно, всё хорошо. Больше так не делай, – я крепко обняла его и чмокнула в нос.
Поднявшись на ноги, я снова упёрлась взглядом