мужчины и женщины прилагали все усилия, чтобы найти в Нюрнберге общий язык, и в некоторых важных аспектах у них это получилось. Они создали подробный свод свидетельств о преступлениях Третьего рейха. У них были общие моменты катарсиса. Они подтолкнули дело денацификации. Они установили прецедент, согласно которому развязывание агрессивной войны объявлялось преступлением, и заложили основу для развития новых международных законов и институтов, предназначенных для защиты прав человека на войне и в мирное время.
Это был коллективный труд – но не все партнеры были равны. Американцы, в чьей юрисдикции находились свидетели и обвиняемые нацисты, заключенные в тюрьму при Дворце юстиции, делали все возможное, чтобы переиграть советских представителей. Джексон не доверял им, но при этом недолюбливал и французов и с самого начала попытался взять под свой контроль ход судебного процесса. Американцы и британцы неплохо ладили между собой, но тоже соперничали за внимание публики.
В чем миф о «Нюрнбергском моменте» правдив, так это в изображении инициативности и энергии американцев. После того как процесс начался, американские обвинители и судьи делали все для продвижения своей повестки. Советские представители, так много сделавшие для запуска трибунала, постоянно оказывались на шаг позади. Они также оказались в изоляции, которая все время усиливалась, особенно когда дело дошло до опровержения встречных обвинений со стороны защиты. По ходу процесса зал суда в Нюрнберге превратился в площадку, где не только судили бывших нацистов, но и оценивали Советский Союз. Западные державы послали ясный сигнал Москве: зал международного суда не будет свободен от политики послевоенного соперничества. Советские представители, со своей стороны, расценили отказ западных судей пресечь нападки защиты на СССР как расчетливую политическую тактику, против которой советской стороне недоставало ресурсов бороться. Плохо понимая принцип действия свободы печати в западном обществе, они воспринимали публикацию утверждений подсудимых о советских военных преступлениях в американских и британских газетах как доказательство того, что западные журналисты (пусть и дружелюбные после пары совместно распитых рюмок в баре пресс-лагеря) сговорились со своими правительствами и проводят антисоветскую политику.
Советский Союз выиграл войну; в Нюрнберге он проиграл победу. В неустойчивом равновесии завис не только исход судьбы подсудимых, но и послевоенный порядок. Идеи и доводы о правосудии, военных преступлениях и правах человека, артикулированные во Дворце юстиции, вскоре спровоцировали дискуссии в ООН и других местах о включении Нюрнбергских принципов (в том числе понятий «преступления против мира» и «преступления против человечности») в новый международный уголовный кодекс. И хотя Советский Союз участвовал в формировании этих принципов, он также осознавал, что институты и язык международного права могут быть направлены и использованы против него. После Нюрнбергского процесса идеалы