детстве она не расставалась. – Мы бы проделали дырку в заборе и прибегали друг к другу в гости, да?
– Да, было бы здорово, – радостно смеясь, кивала моя подружка.
С детства Даша была из тех девчонок, кто во время жаркого спора предпочёл бы либо отмолчаться в стороне, либо еле слышно протянуть: «Ребят, давайте не будем ссориться…». И долго я совершенно не могла понять, с чем это связано, даже пыталась воспитывать её, учить своему бойкому и смелому характеру, готовности бросаться в бой при малейшей необходимости. Однако, воспитанию Даша поддавалась неохотно и из рук вон плохо, а вскоре и вовсе выяснилось, что её родители и дня не проводят без того, чтобы не ругаться на виду у собственной дочери.
Даша не пыталась никого мирить, заведомо зная, что дело это гиблое, а главное – неблагодарное. Защитишь маму – обидится папа, встанешь на сторону отца – уже мать устроит сцену ревности. Ещё в детстве Даша поняла и приняла важный для себя жизненный урок: в любых конфликтах лучше держаться в стороне и соблюдать нейтралитет. Так и попадёт меньше, и совесть будет честнее.
Когда пришло время, мы обе пошли в школу – в единственное во всём нашем маленьком посёлке городского типа учебное заведение под громким названием «Гимназия №12». С настоящими гимназиями она едва ли имела хоть что-то общее: грязный, кое-где провалившийся пол, советские коричневые доски, по которым и мел-то едва писал. Неровные парты, крашеные розовой малярной краской в попытке скрыть их реальный, весьма почтенный возраст. Здесь мы провели с Дашей одиннадцать незабываемых, во всех смыслах этого слова, лет рутинных мучений, бесполезных зубрёжек и ненависти ко всему сущему. Школа убила во мне последнюю, итак уже еле дышащую где-то в глубине сознания, веру в чудо, уступив место суровой реальности. И едва я переступила порог «Гимназии №12» – садовые цветы и уличные фонари перестали со мной разговаривать.
Училась я, надо сказать, еле-еле вытягивая свои весьма поверхностные знания до уровня четвёрок. Ни один из школьных предметов не захватывал и не пленял моего интереса, и лишь физкультуре удалось найти хоть какой-то отклик в моём сердечке. На удивление, практически растерянная мной детская жажда активности смогла проявиться в физических упражнениях, спортивных играх и беге на дистанцию. Время шло, цифра в заглавии класса менялась, и очень скоро за мной закрепился образ холодной жёсткой спортсменки со свирепым взглядом, серьгой в проколотой брови и ровно подстриженными под шею тёмными волосами.
А вот моя лучшая подружка Даша, чуть более способная к гуманитарным наукам, но всё ещё полный ноль в математике и физике, выросла и расцвела в прекрасную хрупкую девчонку с тонкой шеей и маленькими плечиками. Её длинные шоколадного цвета волосы, по обыкновению сплетённые в широкую косу и слегка выгоревшие на солнце, словно специально подобранный по случаю наряд сочетались с её круглыми голубыми глазами. А свисающая на лицо длинная чёлка обрамляла алые вечно смущённые щёки.
И мы были странной, такой разной