успокой кралю свою, – сквозь смех кричала Нинэль, – да так, чтобы я слышала!
И он увел, только в свою комнату. Нинэль все слышала, как и просила. А когда сил не осталось, она шла в подвал. Там тихо. Там одиноко. Там можно подумать. Там можно мечтать, о жизни, которую ей, никогда не прожить. В истерике билась, разбивая кулаки об деревянного манекена. Ну почему? Что за любовь у него такая? А может она придумала сама, что он любит её? Нет. Она знала наверняка. Видела, как прячет свои чувства, заменяя их на жестокость и безразличие.
Нинэль перестала готовить ему завтраки, перестала ждать. Тренировалась в пол силы, за что все больше получала от Игната, как морально, так и физически. Он кричал на нее, а она лишь молча улыбалась. За неделю, она и словом с ним не обмолвилась. Специально злила его. На одной из тренировок, Игнат повалил ее на спину и навис над сестрой. Смотрел в глаза, черпал из них жизнь, которой не находил в себе.
– Долго молчать будешь?
– А зачем говорить? Ты сделал все, чтобы не мешала жить тебе, при этом не даешь жить мне. Это эгоистично. Стоит ли мне, что-либо доказывать тебе?
– Не стоит.
– О чем и разговор.
– Что ты чувствуешь ко мне? – спросил Игнат.
– Я люблю тебя, и если ты считаешь, что своими поступками изменишь это, то зря. Это глупо Игнат, – Нинэль приподнялась на локтях, поцеловала его в нос и проговорила, – можешь утверждать, что хочешь, можешь спать с кем хочешь, но любить, ты всегда будешь, только меня. И только поэтому, я не сдаюсь. И не сдамся, пока не увижу в твоих глазах, что не любишь.
И хотелось бы, наврать ему. Показать, что у него получилось. Что ненавидит его, но нет. Невозможно соврать, невозможно скрыть свои чувства, невозможно спрятать свою боль. От того, становилось еще хуже. Он же видел все, что испытывала каждый день, проглатывая его поступки, что оставляли глубокий след, в ее сердце. Сложно жить, умея считывать эмоции людей. Это значит, каждый предстает перед тобой обнаженным, с открытой душой. Иногда хочется, не видеть и не знать, того, что делает больно. Но считывать людей, это часть плана отца. Нужно видеть опасность до, вот что важно, а остальное не имеет значения.
– Буду Нинэль. Но сделаю все, чтобы ты не любила. Пойми, тебе не место рядом со мной.
– Ты так сильно боишься моей смерти, что готов страдать сам, и заставлять страдать меня?
– Смерть вещь относительная. Я не хочу быть виноватым, если с тобой что-то случится. Если тебя не будет рядом со мной, ты будешь в безопасности.
– Снова глупо. Какова вероятность того, что завтра мне на голову не упадет кирпич?
– В этом будет виноват случай, – прошептал Игнат и припал к губам девушки.
Нинэль впервые целовалась с парнем. Старалась повторять за его действиями. Потом и вовсе, потерялась в своих ощущениях, наслаждаясь мимолетной слабостью. Не могла поверить, что он наконец ее поцеловал. Чувствовала теплоту во всем теле, по которому разлилась сладкая истома, и сердце ее замирало от восторга. Не стеснялась своей неопытности, показывая