значить укрыться решил. – Так значит с такой здоровой сумкой сюда пришел, еле допер, по нему видно, что он тяжелое то таскать не привык. – Ну, там ничего интересного не было, так тряпки модные, такие и не наденешь то засмеют нормальные люди, да еда, тоже такая для богатеев, нарезки всякие, хрень какая морская замороженная, много было чего непонятного импортного, и как люди такую гадость жрут. – Мы предложили ему у нас пожить, видно же, что городской он и жить сам здесь не сможет, не выдюжит, руки с маникюром, представляешь, у мужика!!!.
Бориса аж передернуло от таких воспоминаний.
– Так он нас так брезгливо – то оглядел и ушел в дом, ну ты видел между нами дом такой аккуратный целенький стоит, хотя мы говорили, что там совсем плохо. – Мы ведь с Петром, когда сюда жить пришли, тоже сначала туда сунулись, Мефодия не послушались, думали он для кого-то этот дом держит. – Заселились в него, а там страшно стало сразу же, вроде пока мы туда вошли и устраивались ничего было, дом нас как будто звал, заманивал. – А остались и тут же он нам показал, что мы,– тут Борис задумался,– в ловушке что ли. – Мы прямо ночью оттуда сбегли и заселись в дом где и сейчас живем. – Плохой дом одним словом сказать, и как ни топи все в нем холодно и мерещится там всякое, мы там немного по времени то выдержали и сбегли оттуда, и думаю, что если б задержались, то там бы и остались. – Сложно мне описать, что там, но вот уверен, что мы смерти там избежали, да поганой к тому же.
Петр быстро замотал головой, подтверждая слова Бориса, а Никита призадумался. Он ведь тоже обратил внимание на этот дом и тоже хотел к нему сначала поехать еще в первый день здесь, но притормозил рядом постоял присмотрелся, и ему показалось странным, что такой старый дом целехонек, и заметно – так выделяется из общего ряда, да и пахнуло чем – то очень неприятным оттуда на Никиту. Был он тогда уставший, вымотанный и поэтому решил не рисковать и выкинул этот дом из головы подумав, что позже со всем разберется.
Дядька Мефодий тоже не удержался внести свою лепту в разговор, – в этом доме еще, когда село с людьми было, мужик повесился, – стал торопливо рассказывать он, словно боясь что его перебьют,– и с тех пор дом стоит так же, как и сейчас, туда и раньше никто не ходил. – Неприятно там находится, внутри то, шепоток слышится, то кто – то вроде ходит по нему, а страшно – то как, вроде кто на тебя в упор глядит и зло так, до печенки пробирает морозом.
– Вот, вот,– закивали Борис и Петр, – точно так и есть.
– Вы не отвлекайтесь, поближе к упокойнику,– попросил Никита, обсасывая рыбью кость.
– Так вот,– продолжил рассказ Борис,– этого парня звали как его, Петь, вспомни, ну.
– Дык вроде как, ну забавно так он представился,– а точно Стасик,– прокричал Петр радостно,– представляешь взрослый мужик, а говорит нам, я Стасик из города. – Можно подумать, что мы тут все родились, сюда знамо дело все из города и бегут, как накуролесят, прятаться значит.
– Да, – снова заговорил Борис,– Стасик этот ушел туда жить, и вроде мы поглядывали