и мне пришлось взять дело в свои руки.
Киро отвел взгляд, пряча усмешку.
– Что я и порекомендовала, в свою очередь, сделать царевне Миладе, когда она обратилась ко мне с похожим вопросом.
Пришла пора Киро лишиться дара речи.
– Ты хочешь сказать, что он, – глаза Елисея загорелись, словно ему поведали все тайны Императорской династии за последнюю сотню лет, – проводит в спальне наследницы Островов каждую ночь, а кавалерия в крепость до сих пор не попала?!
– Именно.
– И чем они тогда там занимаются?
Киро хмуро взглянул на побратима. Супруги ворковали, логично предположив, раз он сам начал разговор, то будет не против его закономерного продолжения.
Царевна не настаивала на близости, и он медлил. Временами тени казалось, что письма матери ничего не значат, и Император в любой момент может призвать его обратно.
И ежели ему придется уйти, царевна сможет выйти замуж, легко подтвердив свою невинность на брачном ложе.
Он верил, что поступает правильно, хоть и подозревал, что ход его мыслей не приведет царевну в восторг. Милада вознамерилась выйти замуж исключительно за него, чего бы ей сие ни стоило.
–…Покорность и скромность? Сла́бо представляю нечто подобное в исполнении царевны Милады, – ухмыльнулся Елисей, увлеченно слушая супругу.
Киро почувствовал, что пропускает в беседе нечто важное.
– Ее Высочество желает быть скромной, благопристойной невестой, как сие принято на родине жениха, – охотно подтвердила Арина, искренне презирающая оба этих женских качества. – но желает знать, чего ожидать от первой брачной ночи, чтобы… не разочаровать супруга.
Царевич неодобрительно покачал головой. В конце концов, он лучше всех знал свою тень.
– Оба царствия судачат о том, насколько царевна увлечена своей тенью, – Елисей перевел взгляд на побратима. – Она во всеуслышание подтвердила, что носит под сердцем твоего ребенка, а ты даже не сподобился привести данное утверждение в соответствие с действительностью?
Киро промолчал.
Елисей отбросил шутовство, как делал сие всегда: неожиданно, без предупреждения. Его взгляд стал серьезным и цепким, пронизывающим как клинок. Киро был виртуозным фехтовальщиком, а Елисей непобедим, когда дело касалось игр разума и чувств.
– Ты что, действительно намеревался нас всех бросить? – в лоб спросил младший царевич.
Арина, перенявшая беспокойство супруга, с подозрением смотрела на них обоих.
Киро понял: лгать бесполезно.
– Император все еще может призвать меня, – тихо озвучил он свой самый большой страх, навязчивую мысль, которая буквально преследовала его с того самого дня, когда он пообещал цесаревне Миладе, что никогда ее не покинет.
А что ежели… он так и не сможет…
Закончить мысль было невыносимо.
Он знал, что в Империю не вернется. Он просто не сможет снова стать той покорной чужой воле куклой, но может умереть и спасти тем самым дорогих ему людей от гнева Императора. Пусть они думают, что