их прислали сюда за тем же, что и нас, то у них могут найтись интересующие нас сведения.
– Логично. Только риск великоват.
Полански задумался на миг, потом кивнул, соглашаясь. Как ни крути, но своя рубашка ближе к телу. Риск не оправдан, и этим все сказано. Цинично, конечно, однако для разведки это норма.
– Как думаешь, японцы из них уже все вытрясли?
– Уверена. У них есть специалисты разговорного жанра.
– В смысле?
– Ну, те, что кого угодно разговорят. Другое дело, что они вряд ли сами много знают.
Полански вновь кивнул и приник к биноклю. Дина же легла на спину – была ее очередь отдыхать. Закинула руки за голову и задумалась, механически жуя травинку. Происходящее вокруг ее совершенно не радовало. По всему выходило, что китайцы войну слили. Это ерунда, конечно, вот только новый передел мира, который грядет в результате, не радовал. Для Израиля в нем запросто могло не остаться места – наплодили они врагов, чего уж.
За себя Дина не боялась – если что, найдет, куда свалить. В Россию вернется, к примеру, благо жить есть где. И сама, и родителей вытащит. Или, как вариант, в Польшу, благо хотя поляки и словили в очередной раз по морде, но ликвидировать их как страну покамест никто не собирался. Полански как-то предложил смотаться на пару. Посмотреть на места, где они недавно геройствовали. Это предложение заслуживало внимания. Вот только жалко будет терять все, что заработано нелегким трудом. По-настоящему, без дураков заработано. Конечно, она справится, но начинать все с нуля… Обидно!
По-видимому, мысли она ухитрилась пробурчать вслух. Иначе чем объяснить, что Полански, отвлекшись на миг от бинокля, потрепал ее своей лапищей по макушке и сказал, что все будет хорошо. А на ее мысль о том, что все равно будет тяжело, ведь евреев никто не любит и видеть у себя не хочет, лишь презрительно хмыкнул:
– Ты знаешь, я могу ошибаться, но куда бы ни приезжали наши предки, их рано или поздно начинали бить. Конечно, можно предположить, что все народы, как один, неправильные. Вот только скажу я сейчас крамольную мысль: а вдруг это мы что-то делаем не так.
– И что же? – на автопилоте спросила Дина.
– К примеру, чересчур много носимся со своей богоизбранностью. Хозяевам вряд ли понравится, что приезжает какой-то чужак, гнет пальцы и заявляет, что они тут все третьего сорта. Могут и в рыло дать, что, собственно, и происходит регулярно.
– Ты утрируешь.
– Твой дед хоть раз жаловался, что ему тычут еврейством в нос? Ну, кроме случая, когда его не пустили бомбить Тель-Авив?
– Не припоминаю что-то, – вздохнув, честно ответила Дина.
– А все потому, что у него еврейского был разве что нос, а в остальном – офицер, фронтовик и вообще свой, советский. Разве нет?
– Ты это к чему клонишь?
– Да ни к чему, – Полански раздраженно махнул рукой. – Просто скромнее надо быть, скромнее.
Их спор прервало новое событие, произошедшее буквально через минуту. В занятый японцами