отомстить за своего собрата.
С одной стороны, ему не хотелось рисковать чародейкой. Принимать участие в битве или, скорее, бойне – не женское это дело. А именно бойня и начнётся в Йенском лесу, если он не получит обратно свою жену.
– Хорошо, – согласился Галеано, понимая, что на счету каждый солдат и каждый маг.
Времени собирать войско не было, пришлось выдвигаться небольшим отрядом. Они покинули столицу на рассвете, мчались без передышки, лишь бы успеть. Не опоздать.
Сумеет ли он её нагнать, перехватить? Что, если её уже нет в этом мире? Что, если она… погибла? Эта мысль раздирала разум, отравляла сердце страхом. Нет, это не он безумен и безрассуден! Это Даниэла повела себя как сумасшедшая, рискнув отправиться в эти проклятые земли!
Извиняло её только одно: девчонка из другого мира многого не знала и до конца не понимала, что из себя представляют накаи и другие презренные твари.
– Скорее… Скорей! – не переставал повторять Галеано.
Сейчас он даже жалел, что у него нет крыльев, как у накаи. Ощущение беспомощности злило, раздражало. Понадобится время, чтобы пробиться за завесу, но даже оказавшись в Срединных землях, может статься, что он её не найдёт.
Только в Йенском лесу король почувствовал, что снова может дышать. Близость завесы будоражила, разжигала в крови какой-то дикий азарт. Заставляла подстёгивать лошадь, снова и снова, выжимая последние силы из взмыленного животного.
Редфрит надеялся, что с каждым мгновением, с каждым новым ударом сердца он становится ближе и к Даниэле. Он вдруг поймал себя на мысли, что, повторяя её имя, вспоминает отнюдь не Фантальм. И думает не о своей жене, не за неё боится, а переживает за ту, что всё это время занимала её место.
Стоило густым кронам сомкнуться над отрядом, как чародейка извлекла из кармана брошку – по словам служанки, одно из любимых украшений иномирянки. То и дело поднося его к губам, Мильдгита бормотала одно ей известное заклятие. Прикрывала глаза, словно к чему-то прислушивалась; дышала полной грудью, будто надеялась её почувствовать.
Здесь, в сумраке деревьев, тусклый свет сплетался с размытыми тенями и, чем уже становилась дорога, тем медленнее им приходилось двигаться. Перейдя на шаг, всадники беспокойно озирались, опасаясь внезапного нападения. Диким было не привыкать выходить за завесу, и с такими врагами, как накаи, можно было в любой момент ожидать атаки.
Повернув коня, Редфрит поравнялся с Мильдгитой.
– Что-нибудь чувствуешь?
В который раз поднеся к губам брошь, чародейка на миг прикрыла глаза, а потом тихо произнесла:
– Она была здесь… А может, до сих пор здесь… Я вижу едва заметную нить, связывающую это украшение с телом Даниэлы. Возможно, если проникнем за завесу, мне удастся её засечь. Но пока… Нужно идти вперёд, мой король.
И они шли, готовые в любой момент схватиться за оружие, пока наконец не достигли преграды, за которой столько веков трусливо прятались накаи. Слова Мильдгиты обнадёживали, и внутри поселилась странная уверенность, что