осматриваясь по сторонам. Светлый коридор увешан красивыми репродукциями, а в воздухе витают приятные цитрусовые ноты.
– Может быть, принести кофе? Сок?
Сопровождающий наклоняется ко мне, готовясь ловить каждое слово.
– Латте будет отлично.
Я вхожу в кабинет, в котором уже звенит тонкий голос матери Вадима. Но все же она вспоминает о рамках приличия, видимо, не решается повышать голос на сына.
– Что происходит, Вадим? – с горечью спрашивает она.
– А что происходит? – Он хмурится.
Вадим опускается в высокое кресло босса. Я подхожу к нему, ловя его заинтересованный взгляд, в котором вспыхивают искры. На Арбатове белоснежная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. В разрезе выглядывает небольшой крестик, который у него был еще до нашего знакомства.
– Ты ничего не сказал мне о ней, – продолжает причитать Светлана Сергеевна. – Почему я узнаю обо всем последней? И совершенно случайно! Боже, это еще отец не знает!
– Ему плевать, я уверен.
Я демонстративно присаживаюсь на подлокотник кресла Вадима.
Его мать сказала, что я должна знать свое место.
Ну хорошо.
Я как раз выбрала подходящее местечко.
Бровь Арбатова ползет вверх. Он щурится, созерцая мое поведение, а меня несет еще дальше. Я кладу ладонь на его плечо и веду выше. К виску, а потом закапываюсь пальцами в жестких волосах Вадима.
Ох, зря.
Где-то вдалеке происходит всплеск разума.
Но он затихает, когда я вижу колючий от ненависти взгляд Светланы Сергеевны. Она буквально физически не может переносить тот факт, что я вновь добралась до тела ее единственного и драгоценного сына.
– Ты ломаешь свою жизнь! Как ты не видишь?! Она опозорила тебя, а ты… Где твоя мужская гордость?
– Мама, – ледяной возглас Вадима даже меня заставляет поежиться.
Светлана Сергеевна замолкает, понимая, что ступила на запрещенную территорию. Она качает головой, но рта больше не открывает.
– Мы поговорим потом, – добавляет Арбатов. – Ты успокоишься, и мы поговорим.
– Я не успокоюсь, этого не будет.
Мать Вадима порывисто разворачивается и покидает кабинет. Я как зачарованная смотрю на дверь, которая захлопнулась за ее спиной, и пытаюсь прийти в себя.
Как ураган, честное слово.
Женщина-катастрофа.
– Кажется, я ей по-прежнему не нравлюсь, – произношу.
Я отнимаю ладонь от Вадима и привстаю, но он возвращает меня на место. Запускает руку мне за спину и надавливает, заставляя соскользнуть с подлокотника на его бедра.
Черт.
Всё происходит так быстро, что я успеваю лишь сделать один судорожный глоток воздуха. Его тепло окутывает меня, а его крепкие длинные пальцы ходят по моему телу. Я чувствую их на спине и шее. На шее хуже всего: там нет одежды, и я ощущаю его кожей к коже.
Как покалывающие, постепенно набирающие силу разряды тока.
Как то, что я не должна испытывать.
– Вадим.
– Еще