я зашёл в квартиру, то сразу же почувствовал запах свежей яичницы и в животе предательски заурчало. На автомате захватив всё, что вытащил из ящика, я двинулся на кухню, где действительно ещё дымилась глазунья из нескольких яиц, а также были нарезаны бутерброды.
Дверь в ванную комнату располагалась совсем рядом, и оттуда доносился шум воды.
– Лёх, – позвал я, – я стащу у тебя часть яичницы и пару бутеров? Жрать хочу – не могу!
Из-за двери высунулась мокрая светловолосая голова моего брата, чистившего зубы, и он скривился.
– А самому себе сделать? Руки отвалятся?
– Я с голоду быстрее сдохну, ну не жадничай! Могу пока сделать тебе кофе, по рукам?
– Ладно, – буркнул Лёха и скрылся в ванной.
Удовлетворённо хмыкнув, я сразу откусил половину от одного из бутербродов и включил кофемашину. Чтобы чем-то себя развлечь, я достал телефон, который теперь оказался разряжен, – видимо, последней для него каплей стало сообщение от Олеси. Что ж, телефон можно понять: он тоже устал от этой приставалы.
Кинув аппарат рядом, я обвёл глазами вокруг и снова увидел стопку бумаг из почтового ящика. Я пожал плечами и от безысходности начал изучать содержимое.
Местная газета, каталог из продуктового магазина, какой-то белый конверт… Последний я взял в руки и направился к кофемашине, чтобы выбрать, какой вид кофе хочу получить, и сделать его для младшего брата.
Беспечно открывая конверт в полусонном состоянии, уже через секунду я проснулся и похолодел. На одной из лежавших в нём бумаг я прочёл странный текст и не глядя нажал на одну из кнопок кофемашины.
– Говорят, чтобы избавиться от своего страха, надо посмотреть ему прямо в глаза. Смотри.
И я уже знал, что сейчас увижу. Бегло глянув в дурацкий конверт, я заметил ещё одну небольшую бумажку с весьма выразительным изображением уродливого клоуна.
– Твою мать, – выругался я и затем добавил ещё пару матерных слов.
Резко скомкав все бумаги, я одним движением отправил их в раскрытое окно и сразу же потом его захлопнул. Скорее инстинктивно, чем осознанно. В ушах так и стоял издевательский клоунский смех…
– Ты чего? Дома же душно, – возмутился зашедший в кухню брат, на что я коротко обрубил:
– Потерпишь.
– У нас с тобой разница всего в пару лет, а ты со мной обращаешься, как с мелким, – огрызнулся Лёха и без перехода спросил: – Где мой кофе?
Я махнул рукой за свою спину, всё ещё чувствуя, как меня мелко трясёт, и язвительно ответил:
– Надеюсь, дальше справишься сам, мелкий, – на последнем слове я сделал особенный акцент.
Лёха лишь сверкнул глазами, подошёл к кофемашине и уже собирался взять кружку, как вдруг резко отдёрнул руку.
– Разве горячо? – удивился я и увидел, как брат начинает искренне злиться, отчего я недоумевающе сдвинул брови и замер на месте, хотя, потеряв всякий аппетит, уже собирался идти спать.
– Ты же знаешь, что я терпеть не могу капучино! – чуть ли не гаркнул Лёха.
– Да я случайно… – растерялся