попытку протиснуться меж людей, вторую – но меня мягко отталкивают обратно.
Хам, спрятавшийся под рубахой, недовольно пищит:
– Дерьмо!
Трудно не согласиться с ним…
А мы всё продолжаем двигаться, и не просто по кругу, а будто и правда в водовороте. Меняясь местами, люди смещаются к центру площади, к возвышению, где стоят жрецы. Через головы толпы я вижу, как находящиеся ближе всего к помосту люди тянут руки к реликвии – и их ауры вспыхивают ещё ярче, одна за другой!
А чем ближе к странному артефакту подхожу я, тем сильнее вибрирует перчатка, замотанная плащом…
Что будет, когда я окажусь совсем рядом?
Прежде чем удаётся узнать ответ на этот вопрос, я отвлекаюсь – слышу вскрик неподалёку от себя. А затем вижу через мельтешение давно немытых тел, как в нескольких шагах впереди на земле лежит молодая девушка.
Паломники будто бы не видят её! Прямо на моих глазах несколько человек наступиют на несчастную, заставляя вскрикнуть от боли – и никто не пытается ей помочь, никто не протягивает руку, никто не хочет поднять её с земли!
Во мне, словно хорошо облитый смолой факел, мгновенно вспыхивает ненависть. Что это за религия такая, которая промывает мозги так сильно, что толпа способна раздавить человека и не заметить?!
Эта мысль будто придаёт мне сил, а может, окружающие паломники чувствуют исходящую от меня злость – в моменте мне и самому кажется, что от меня расходится невидимая волна, бьющая по струнам, присосавшимся к людям – и те слегка расступаются.
А я, получив возможность протиснуться между ними, тут же рвусь к упавшей девушке, расталкивая фанатиков локтями. Пока я добираюсь до несчастной, на неё наступают ещё несколько раз! Оказавшись рядом, я отталкиваю здоровяка в кожаном фартуке кузнеца, уже занёсшего ногу над рыжей худышкой, встаю перед ней, словно скала, и протягиваю руку.
Несколько мгновений девушка смотрит на меня, словно на солнце, взошедшее посреди ночи, а затем хватает ладонь, я поднимаю её на ноги и говорю:
– Идём отсюда!
Она лишь коротко кивает. Мы делаем несколько шагов вместе с толпой, надеясь протиснуться через плотные ряды движущихся людей к краю площади – и в этот момент я чувствую на себе чей-то взгляд.
Резко обернувшись, вижу одного из жрецов. В своей странной высокой маске, он стоит на помосте и внимательно смотрит в нашу сторону. Я чувствую его взгляд кожей, и отчего-то думаю, что ничего хорошего он не сулит…
Жрец медленно оглядывает тот участок, где мы находимся, затем поворачивается к вытянувшемуся с оружием неподалёку солдату, подзывает его и что-то шепчет на ухо.
Проклятье! Он ведь наверняка знает, как их реликвия действует на людей! Вдруг то, что я не поддался религиозному внушению, значит, что со мной что-то не так?
«С тобой всё не так» – слышится тихий шёпот в голове, но я стараюсь не обращать на него внимания.
Вместо этого пытаюсь перенять вид паломников, двигаться в унисон с ними, и молюсь (как это ни