в сумке, притихла.
Утерев лоб ладонью, я принялась спускаться по узкой неровной тропинке в этот, чудо-город в два дома в три ряда. Вблизи всё показалось мне куда убогей и страшнее.
Войдя в огромные врата криво-косо оборудованного купола, я пропустила пожилую чету вперёд и, глазея по сторонам, отправилась вслед за ними.
"Магазин"
"Общественная баня"
Тут я как-то призадумалась…
"Бар"
"Медицинский пункт"
Вчитываясь в эти таблички, я ощущала некую растерянность.
"Лекарская лавка"
"Банк"
Приостановившись, я невольно сравнивала многоярусное здание Центрального банка Юпитера с этой, с позволения сказать, хибарой.
Пожилые люди так же крутили головами в разные стороны, только на их лицах энтузиазму было побольше, чем у меня. Задержавшись у колонки, мы, наконец, попили и умыли лица. Как-то даже дышать стало легче.
– Главного найти нужно, – задумчиво произнёс мистер Петер. – Должно здесь быть головное здание.
– Может, вон то, – я указала пальцем на дом в конце улицы. Около него стояла пара вездеходов и ещё вроде как виднелась примитивная "Доска объявления".
– Возможно, нам и туда, – кивнул старичок.
Дойдя до каменного серого строения с криво приколоченной вывеской "Администрация", мы остановились. Я оказалась права. Дверь распахнулась, и нам навстречу вышел лысый мужик с отвислыми щеками. Мелкие глазки-щёлочки пробежались по нам взглядом, и на тонких губах заиграла снисходительная улыбочка.
М-да уж, радушный приём.
– Новенькие?! – он от непонятной мне радости растёр ладони. – Добро пожаловать в наш городок – Торшоп. Мы рады новым лицам. А у вас, барышня, муж где?
Моргнув, я сообразила, что это он мне.
– Прибудет позже. Документы его при мне…
– Что каторжник, что ли? – перебил он меня. – Вот они ушлые!
– Довольно! – рявкнула я.
Одним своим видом этот мужик вызывал у меня стойкую неприязнь. Раньше со мной такого не было, чтобы я вот так сразу вдруг невзлюбила человека.
– Да не первая ты на такой развод попалась… – продолжил он.
– Я сказала, хватит! Кто мой муж и где он вас не касается. Ваше дело – оформить нашу с ним землю и внести в реестр.
– Ты посмотри бойкая какая! – казалось, он меня не слышит.
– Собственно, девочка права, – вмешалась женщина. – Это её брак и её личная жизнь, обсуждать которую мы не имеем никакого морального права.
Рыхломордый нахмурился. Моя сумка качнулась, и показалась Лапушка с Жиряночкой.
– Они с прививками? – тут же уточнил этот градоначальник, тыкая на моих девочек пальцем.
– Они растения, – хмыкнула я. – Флора – это вам не фауна. Цветы бешенство не переносят.
– А разрешение какое на них есть?
– Я ещё раз вам повторяю – это цветы! Прививки им не ставят, – я прямо чувствовала, как зверею.
– Но они разумны? – допытывался дядечка.
Этот хмырь начинал