молча поднялся с кресла и направился ко мне, попутно отвесив смачный подзатыльник сыну.
– За что? – обиженно возмутился тот, – она меня раздражала.
– Так нельзя, – дознаватель подошел и взял меня на руки, – ей просто страшно и одиноко. Вот и плачет.
– Плачет она, – проворчал Эдвард, – надо же какая трагедия.
– Ну что, морда? Тяжко? – Честер развернул меня к себе и почесал за ухом. Я продолжала жалобно попискивать. Почему-то от его жалости стало совсем грустно.
– Что ты с ней возишься? Выкини и все.
– Я тебя сейчас выкину, – грозно припечатал Кьярри, и посмотрел на своего нахального отпрыска так, что тот заткнулся. Стиснул зубы так сильно, что на юношеских щеках пятнами проступил злой румянец. Честер перехватил меня поудобнее и вернулся в кресло. – Эх ты, лапы-то какие холодные. Просто лед!
И прежде, чем я успела хотя бы крякнуть, запихал меня к себе за пазуху.
О. Мой. Бог…
Это что? Волосатая грудь верховного дознавателя?! А это…это сосок?!
Я даже реветь перестала. Забарахталась, пытаясь выбраться на волю, но безуспешно. Он просто прижал меня сильнее.
– Сиди уж там, не дергайся, пока я добрый, – и ручищей своей придавил так, что я носом уткнулась в густую поросль, – грейся.
Докрякалась…
Глава 5
– Сколько можно ждать? – глухой голос прозвучал тихо, но от этого не менее угрожающе.
– Простите, мы делаем все, что возможно. Но нужно больше материала, – слуга трусливо приседал и подобострастно улыбался, всем своим видам демонстрируя щенячью преданность.
– Еще больше?
– Д…да. Разного. Нам надо прощупать все магические каналы, настроить их…
– Сколько можно настраивать?! Ты обещал, что все будет готово за месяц.
– Извините, – старик испуганно сжался, – непредвиденные обстоятельства. Все оказалось не так-то просто.
– Довольно. Ты знаешь с кем связаться. Пусть достанет графики патрулей и схемы защитных переходов.
– Да. Конечно, – очередной вежливый поклон до самого пола, и слуга шмыгнул за дверь.
***
Пока все модницы и красавицы двора воевали друг с другом за внимание Честера Кьярри, мне удалось добраться до самого ценного – до дознавательсткого тела. Грудь у него была выдающаяся. Широкая, рельефная. И живот тоже выдающийся, с ярко выраженными порожками пресса. Смуглая кожа, к которой хотелось прикасаться пусть даже и морановскими непутевыми лапками. Что я, собственно говоря, и сделала: облапала его, как могла.
А как он пах! Тот самый мужской запах, от которого голова кругом и по венам истома. Ведьма во мне ликовала и млела от восторга.
Я согрелась, успокоилась, но вылезать на спешила. Напротив, распласталась у него на груди, всеми лапами обхватила и блаженно прикрыла глаза, слушая размеренные удары сильного сердца. Хо-ро-шо! Ради такого даже можно было потерпеть все эти мучения.
– А вот и Стеф пожаловал, – задумчиво произнес Кьярри, когда раздался гулкий звонок во входную дверь, – иди открой.
– А что