Химчистки у нас в станице нет, стирать нужно самому, – сделала шаг в его направлении и, глядя прямо в глаза, плеснула на его модную одежду борщом. – Ой, извини, я споткнулась.
Глаза Робнера почернели. Вот почему его высокомерие и хамство будит во мне что-то нехорошее? А я ведь учительница, мое поведение должно быть примером для подражания. Я даже оглянулась, будто здесь откуда-то могли появиться мои будущие ученики.
Не стоило мне отвлекаться. Мажор мигом сократил между нами расстояние, схватил меня за локти и дернул на себя. Из ослабевших рук выпала тарелка, со звоном рассыпалась по кафелю.
– Ты. Вылила. На меня. Борщ, – процедил он яростно, скрипнув зубами. Глаза потемнели, я наблюдала, как увеличивается зрачок, радужки почти не было видно.
Мне бы испугаться, но я и сама была зла.
– Не борщ, – мотнула головой, а потом даже улыбнулась и добавила: – Это были остатки.
Еще раз дернул к себе, теперь эти самые остатки остались и на моей одежде, а моя грудь впечаталась в крепкий торс. Я не успела ойкнуть, он меня жестко поцеловал. Честно пыталась оттолкнуть наглеца и даже губы сомкнула, но противный голос где-то на периферии сознания шептал: «Уступи».
– Вадим, ты едешь? – донесся с улицы голос дяди Миши, я дернулась, но Робнер и не думал меня отпускать.
А если кто-нибудь войдет? Увидит…
К зданию столовой подъехала еще одна машина. Мое сердце пропустило удар. Я узнала голос Антона, он здоровался с рабочими.
– Пусти! Присосался, словно вампир! – процедил сквозь зубы. – Там мой жених подъехал!
Ага… жених…
Несколько лет назад мы успели недолго повстречаться. Лето. Несколько свиданий, горячих поцелуев. Матвей работал в городе, приезжал редко, поэтому никто не мешал мне ходить на свидания. Бабушка даже радовалась, что у меня появился парень. Тогда я думала, что влюбилась в лучшего парня нашей станицы. Ночами о нем мечтала. Пока не узнала, что он коллекционирует победы, где приз – невинность девушки. Дальше они становятся ему неинтересны. Но со мной произошел какой-то сбой в его программе. Невинность мою Антон не получил. Мы разругались. Я вернулась в город, продолжила учебу. О том, что в моей жизни еще не было опыта близости с мужчиной, он не знает, но последний год не дает прохода. Сначала в городе караулил у университета, теперь вот сюда перебрался следом за мной. Пытается с Матвеем дружить, в гости постоянно приходит – вроде как к брату, а на самом деле, чтобы у меня перед носом маячить.
Вот бы Дагаров обрадовался, что я его женихом назвала, но я запаниковала, когда Робнер вновь полез целоваться, это показалось хорошей идеей. Только скандала мне не хватало. До Матвея слухи дойдут, а он очень ревностно относится к ухажерам, которые крутятся вокруг меня. Все недостойные. Почему-то только со мной он такой – опекает, словно я все еще его маленькая сестренка.
С Мариной не так. Она даже не жалуется ему на парней, потому что виноватой всегда остается она сама. Брата злит поведение Марины, он этого не скрывает. Не должна женщина ложиться в постель