еще… – продолжил муж. – Я хотел перед тобой извиниться.
Он развернул меня к себе лицом и провел пальцем по щеке. Его взгляд, его прикосновения – все это было подобно пытке, которую я едва выдерживала. Он смотрел на меня так ласково, как давно не бывало, а я могла думать только о том, что этими же руками он касался другой женщины. Ложился с ней в постель… зачал ребенка. И, вероятно, смотрел на нее точно также, как на меня сейчас.
Это было больно настолько, что я отвела взгляд. Попыталась отвернуться, чтобы снова схватиться за нож, которым крошила лук, в спасительно-привычном движении, но Антон перехватил мою руку и прижал к своим губам, продолжая смотреть прямо в глаза. Прямо в душу, в которой все переворачивалось от этого взгляда.
– Милаш… я очень перед тобой виноват…
Я замерла. Неужели он сейчас во всем признается?..
– …мы с тобой ведь так и не отпраздновали нашу годовщину. Не хочу, чтобы ты думала, что она для меня ничего не значит. Мы с тобой почти полжизни вместе. Ты и Вадик – и есть вся моя жизнь.
Я стояла перед ним и чувствовала, что меня начинает трясти. Поняла, что по лицу катятся слезы, только когда соленая влага коснулась губ. Как можно было так искренне врать? Или все же… врал кто-то другой?
– Солнышко, ну ты чего?.. – улыбнулся Антон, смахивая слезы с моих щек. – Я это все вообще к тому, что хочу пригласить тебя на свидание. Специально сбежал с работы пораньше, чтобы сводить тебя в ресторан. Только ты и я, что скажешь?
А что я могла сказать? Что водят собачку на поводке, а я не животное, я – личность? Да кому я лгала, от моей личности ничего не осталось еще в тот день, когда я бросила учебу ради семьи.
– Я… – голос не слушался, но я упрямо выталкивала слова наружу. – Я не в обиде, Антош… Это все вовсе необязательно.
– Обязательно! – решительно отрезал муж. – Так что иди собирайся.
Если бы я только знала, в какое место меня приведет Антон – предпочла бы просто умереть. Потому что среди помпезной обстановки и высокомерной публики я, даже облаченная в одно из лучших своих платьев – то самое, что выбрал для меня сын – выглядела абсолютно нелепо.
– Ты не говорил, что мы пойдем в такое… место, – прошептала с ужасом, крепче вцепившись в руку мужа, будто он мог спасти меня от насмешливых и презрительных взглядов.
– Моя жена достойна только самого лучшего, – улыбнулся он в ответ, проводя меня к столику в углу, у окна.
Антон пододвинул мне стул и я села, пытаясь побороть смущение. Но оно накатило с новой силой, когда подошедший официант сервировал стол кучей незнакомых мне столовых приборов.
– Если ты не против, я закажу за нас обоих, – произнес муж и я быстро кивнула.
А затем, замерев, слушала, как он говорит:
– Тако с ребрышками по-корейски, ризотто с планктоном, качо-э-пепе…
За последнее блюдо и уцепился мой слух. Кажется, я слышала о нем в одной из кулинарных передач, которые часто смотрела во время приготовления ужина. Это было одно из самых дорогих блюд мира.
«Зачем,