Ургаш. Три касания. Геннадий Дмитриевич Сердитов

сильней меня, я вынужден срочно оставить Павла с его проблемами и свою внезапную, ошеломительную безответную любовь и лететь домой. Надеюсь, всё образуется и я через пару недель вернусь в Ургаш.

      Ургаш, Зрелову П. Н.

      Павел, я уже в Питере. Мне сообщили, что матушка моя в больнице. Пришлось срочно, не дожидаясь замены, лететь домой. Я забегал к тебе попрощаться, но ты был где-то в цехах. Так что, прости, вынужденно бросил тебя с твоими проблемами. Как ты там? Как пережил «судилище»?

      Я думал, что покидаю Ургаш на пару недель. Оказалось – навсегда.

      А произошло вот что. На объекте «посыпались» бракованные сборки, произведённые на вашем заводе. Межкристаллитная коррозия, о которой я предупреждал. Разгорелся вселенский скандал. Министерство потребовало крови. Услужливые клерки предложили для экзекуции список на пятнадцать персон. Первым туда внесли вашего самодура, директора завода Гребешкова, с приговором «снять с должности». Не знаю, с чьей подачи в список добавили шестнадцатую жертву – меня с меткой «выговор». Мои начальники, которые ни разу не удосужились полистать мои пухлые отчёты про печь с шамотом, про запоротые на станке конструкции, про сборки из изолятора брака, ничтоже сумняшеся предали меня и в одно касание кинули на съедение министерским шакалам. И напрасными оказались все мои ночные работы на стенде, голодные обмороки, стычки с директором, твоя помощь… А в ночь на мой день рождения не стало мамы. Утром я написал заявление на увольнение. Псу под хвост двадцать семь лет работы, девять неиспользованных отпусков, не защищённая диссертация… На сцене – первый акт комедии «Наказание невиновных, награждение непричастных». Прощайте, коллеги, ученики, сподвижники. Без вины виноватый, покидаю вас. Прощайте, Ургаш и ты, Паша.