сотни своих яко – рядовых лисиц и десятки ёрикама – более сильных и талантливых лис. Каждая их смерть камнем оседала в душе Генко и давала возможность выплеснуть гнев и жажду мести на следующего они. Вот только это приводило к тому, что лисы вновь погибали.
Замкнутый круг, из которого Генко не знала, как выбраться.
Они, напавший на человека, вряд ли был так же силен и жесток, как те, с кем прежде билась Генко, но и она больше не имела благодати Инари, а значительную часть своих сил тратила на то, чтобы поддерживать эти земли плодородными и отгонять мелкую нечисть, дабы та не пакостила особенно сильно.
Звук хлопающих крыльев заставил Генко подняться с земли и вскинуть голову, чтобы поприветствовать гостя. Карасу-тэнгу, верный посланник ками, предпочитавший не называть свое настоящее имя, выглядел взволнованным и встревоженным, так что даже маска на лице не могла этого скрыть. Он осмотрел окровавленный снег, но не издал и звука, пока не приземлился рядом с Генко и не сложил за спиной свои крылья. Казалось, что перья трепыхались на ветру, но Генко видела, как мелко дрожат его плечи – не от страха, но от напряжения, проскользнувшего в ки ёкая. Вероятно, он хотел провести приятный вечер в компании старой приятельницы и знатно напиться, тем более что в прошлую встречу ему был обещан новый сорт саке, но обстоятельства сложились иначе.
– Что случилось? – тут же задал он вопрос, глядя себе под ноги, чтобы случайно не наступить на следы побоища, и снял маску.
– Они, – ответила Генко, вслушиваясь в шепот ветра. – Понятия не имею, как он забрел в эти края и как посмел напасть на человека, когда земля под моей защитой, но мне это не нравится.
– Они становятся все более дерзкими, – нахмурился Карасу-тэнгу.
– О чем ты?
– В последнее время они стали нападать куда чаще, чем раньше. А люди все чаще стали обращаться к оммёдзи и домашним ками. Но что те могут сделать? Мико и каннуси[22] тоже начали действовать, хотя раньше только сидели в храмах: обряды очищения, создание большего количества талисманов и амулетов…
– Пару дней назад ко мне приходила Бьякко, – сказала Генко, а Карасу-тэнгу заинтересованно выгнул бровь, пряча ладони в рукава кимоно, и совсем по-птичьи склонил голову к плечу. – Она тоже говорила про оммёдзи, просила быть осторожнее. Они набрали такую популярность?
– Да, Бьякко-сан[23] права, люди действительно стали больше почитать оммёдзи. Но, пожалуй, тому причина Такаги Йосинори.
– Кто?
– Молодой и весьма талантливый мастер оммёдо. Говорят, он невероятно силен, а известность получил благодаря тому, что спас императора. Всегда в гуще событий. – Карасу-тэнгу встряхнулся, взъерошив перья, и добавил чуть погодя: – Возможно, рост числа оммёдзи не так плох, как кажется.
– Возможно, – неопределенно ответила Генко, глубоко вздохнув. В нос врезался горьковатый запах