к щеке любимого сыночка, но Олег скривился и отпрянул.
– Ни за что? – это уже я повторила ее слова. Да как так можно! Сейчас промолчу, еще больше останусь виноватой.
– Мам, успокойся, – отмахнулся Олег. Он был спокоен как танк. – Просто Карина уговорила отца не продавать фирму, и самой ей заниматься.
– Что? – прогремел голос мамы, даже в ушах загудело.
У меня начали подрагивать руки, как я боюсь, когда мамочка в гневе.
– Да, мы приняли решение ничего не продавать! Я как учредитель имею право голоса, – произнесла я как можно спокойнее, но на последнем слове все-таки голос сорвался.
– Вот чего вспомнила. Вдумайся, зачем ты даешь ложную надежду. Они, пока всей нашей крови не выпьют, не успокоятся. Тебе мало отца, ты еще и мать в больнице хочешь?
– Зато я даю ее. Я даю эту надежду. А вы нет. Не будут вас больше трогать, я все решу.
– Она решит, – передразнивая меня, произнес Олег и ухмыльнулся.
– Так, все, хватит с меня, – взялась за голову мама, присаживаясь на кресло напротив дивана, а потом показала на меня пальцем и произнесла. – Ты собираешь вещи, и чтобы я тебя не видела в нашем доме. Сейчас же.
– Что? Это и мой дом тоже. Куда же я пойду?
Глаза лихорадочно бегали от непреклонной мамы до офигевшего от случившегося Олега и работающего телевизора.
– Нет, ты здесь даже не прописана. Убирайся, я не хочу тебя видеть. Улетай обратно к мужу.
Когда самый родной тебе человек говорит: «Я не хочу тебя видеть!» – хочется плакать?
Да, очень.
Я собрала вещи. Как будто зная, не разбирала чемодан. И вышла из дома.
Вслед мне мамочка кричала, чтобы я вернулась туда, откуда выползла и больше не приезжала.
Вот всегда нравился морозный декабрьский вечер. В этом есть какое-то ощущение волшебства, но в сказки я не верю. Ведь под Новый год, что ни пожелаешь…
Может, мое желание кто-нибудь услышит? Мне негде ночевать.
И вот что мне делать? Прямо сейчас?! Куда идти.
Вышла.
Дышу.
Вот прямо не могу надышаться этим свежим воздухом!
И мое возмущение возрастает.
Меня сейчас выгнали из дома. А я хочу вернуться и сказать им все, что думаю, но понимаю – этим я сделаю только хуже.
Уже вышла за ворота, тихо качу свой чемодан к автобусной остановке, как слышу за спиной, кто-то бежит, хрустит снег.
Поворачиваюсь.
Олег.
Без куртки и шапки. Ой, мама будет недовольна. Ну что он делает!
– У тебя с правами все в порядке? С собой?
– Да, – ответила я утвердительно, потому что все было там хорошо и при себе они имелись.
– Вот, возьми.
Протянул мне что-то. На ощупь как целая связка ключей.
– Что это… ключи?
– Да, от Димкиной машины, она стоит у нас в гараже, я уже с ним созвонился, он не против, и от городской квартиры.
– Кто такой Дима?
Нужно же узнать у благодетеля и фамилию, и имя.
– Да ты его должна помнить, Силанов, он сейчас за границей, приедет только в конце марта.