странствовать по миру, даже не заглядывая к своей семье. Каждый день он вспоминал своих сестер, молодых, веселых девочек, которых он видел в последний раз три года назад. Вспоминал он и отца и мать, и даже младшего брата, которого в последний раз видел двенадцать лет назад. Его отец, Хоушелл Росс говорил, что Дэйвион слаб и никогда не станет таким, как его младший брат Рейир. Так продолжалось до тех пор, пока отец не отправил его к драконам. Дэйвион не знал, приносили ли его тогда в жертву, но когда он впервые ступил под тень опустошенных гор, когда впервые увидел яркие синие глаза огромного дракона, все мысли попросту вылетели у него из головы.
Даже сейчас он не мог забыть тот взгляд больших синих глаз. Он являлся к нему каждый раз, стоило ему закрыть свои глаза. Кератал всегда был рядом с ним.
Лес был близко. Уже издалека были заметны сломанные деревья и ветки, колышущиеся при сильном ветре, поднимавшем клубы пыли и песка. Корни были спрятаны под большим слоем красного песка, из под которого выбивались одинокие кусты. Драконорожденный остановился на секунду, чтобы оглянуться на деревню, теряющуюся в песках, потом поправил свои мешки и отправился в путь. Второй мешок у него был заметно больше, чем первый, из него, просачиваясь сквозь ткань, капала кровь. Головы бандитов, изуродованные, отрезанные обычным ножом еще не начали вонять, хоть в такую жару трупы начинают гнить очень быстро.
Пожелтевшая, иссушенная роща уже была перед воином, и Дэйвион увидел протоптанную тропу, ведущую к лагерю бандитов. К счастью, ее еще не успело занести песком. Перед входом в чащу на суках раскидистого и крепкого дуба висело три крестьянина. Их тела уже разложились и источали неприятный запах. Первому вороны уже успели выклевать глаза и лицо, в него было вонзено три стрелы, а на шее покоился обычный охотничий лук. У второго из головы торчал нож. А шея третьего почти оторвалась, еще как—то держа рыхлое тело на куске кожи и жилах. Их повесили в устрашение незадачливым крестьянам еще с пару недель назад.
Драконорожденный осмотрел тела издалека, но не решился к ним подойти. Он брезгливо поморщился, втянув носом воздух и, поправив мешки, осторожно вступил в сень леса.
В роще было много тернистых кустов, вокруг которых валялись пустые мешки, рваная и старая одежда, обломки мечей, копий и стрел, пробитых доспехов и мятых шлемов. Многие деревья были попросту сломаны и обломаны, иногда встречались кости и черепа, как животных, так и людей. Дэйвион спокойно все это разглядывал и так же спокойно и неторопливо шел по тропинке.ё
Ему пришлось идти не больше получаса, пока он не заметил порыжевший частокол. Ряжом с наспех сколоченными воротами стояла сторожевая башня, на которой стоял человек, настороженно оглядывающийся по сторонам. Дэйвион не стал прятаться, а довольно медленно пошел вперед, прицениваясь к месту.
– Стой!
Дэйвион остановился. Парнишка с трудом натянул большой лук, и все время оглядывался назад. Откуда—то за воротами слышались тихие голоса.
– Я к вам пришел по делу, – начал