хотя жаль было нарушать такую прекрасную композицию. Мы договорились с Лизой, что после обеда займемся этим, после чего закрыли магазин и отправились обедать.
В кафе за куриной лапшой мы снова обсудили планы. Я все-таки уговорила Лизу взять эти тридцать тысяч и спрятать в надежном месте.
– Деньги придадут тебе уверенности. Может, тебе понадобятся какие-то лекарства или что-нибудь еще необходимое. Ты со всеми банками расплатилась?
– К счастью, да. Поэтому-то и продавала все… Все подчистую.
– И как же тебе это удалось?
– По соседям, по знакомым этих соседей, словом, обошлось без объявлений… Приехали, вывезли. Но все очень дешево. Мне было важно тогда расплатиться с долгами и сохранить квартиру. И это мне удалось. Вот только за коммунальные услуги накопилось…
– Развод официальный оформила?
– Да, мне знакомые помогли. Быстро все устроилось.
– Это очень важно.
После обеда мы с Лизой приготовили девять маленьких букетов из тюльпанов, добавили те мои одиннадцать крохотных букетиков, что я составила утром, я уложила все цветы в красивую корзинку и отправила Лизу торговать.
Я очень за нее переживала, постоянно о ней думала. Представляла себе, какие сложности ее могут поджидать у метро, если вдруг окажется, что она заняла чужое место среди «стихийных реализаторов», что ее прогонят или вообще арестует полиция. Словом, после ее ухода наш маленький бизнес в помощь оказавшейся в бедственном положении женщине показался мне чрезвычайно опасным, и я уже сто раз успела пожалеть о своей инициативе. Не выдержав и часа, я позвонила Лизе. Она сказала, что дела идут неплохо, но ей пришлось уехать на одну из конечных станций метро, где ей будет поспокойнее.
Главное, подумала я, ее не «замели», она на свободе.
К вечеру мои нервы были на пределе. Я даже вышла из магазина, чтобы выкурить сигарету (что делаю довольно редко), как вдруг столкнулась лицом к лицу с Захаром!
Первой моей мыслью было, что он пришел, чтобы проверить, оставила ли я в торговом зале ландыши. Быть может, поэтому я почувствовала, как покраснела. Я уже подготовилась, чтобы солгать дарителю, сказать ему, что цветы я отвезла домой. Но он, к счастью, про них даже и не вспомнил.
– Вы извините меня… – начал он нерешительно. Приблизившись ко мне, он дал мне возможность хорошенько рассмотреть его. Очень милый, с какой-то спокойной красотой человек. И глаза почему-то грустные. – Вас зовут Елена?
Он скользнул глазами по бейджику, приколотому к моей блузке, где значилось: «Флорист Елена».
– Да. Что-нибудь хотите? – я имела в виду цветы, хотя что-то подсказывало мне, что он зашел в магазин совершенно по другому поводу.
– Я хочу познакомиться с вами поближе, – совсем уж растерявшись, проговорил он.
– А… зачем?
– Если вы замужем… – лицо его моментально стало розовым.
– Нет, я не замужем, – поспешила я его зачем-то успокоить. Мне его в ту минуту было даже жаль. Все-таки