кто же проживает в той квартире, где он зарегистрирован? Вряд ли он зарегистрирован в съемной квартире.
Что ж, решила я, постараюсь хотя бы с помощью соседей разузнать что-нибудь об этом Шитове. Кто такой, чем занимается и все такое. Соседи, как правило, знают многое.
Я, проигнорировав лифт, поднималась в поисках квартиры под номером четыре, уверенная, что это второй-третий этаж, и была удивлена, когда эта квартира оказалась лишь на четвертом этаже! Оно и понятно, жильцы этого дома скупали соседние квартиры, расширяя таким образом собственные владения.
Находясь между третьим и четвертым этажами, я услышала звуки, похожие на всхлипы. Остановилась, прислушалась. Плакала женщина. Где-то наверху. На мне были кроссовки, что давало мне возможность двигаться бесшумно. Я осторожно поднялась еще на несколько ступеней и увидела ноги, длинные худые ноги, поперек лестничной площадки. Кто-то лежал на холодном бетонном, выложенном веселой желтой плиткой полу и не двигался. Плач доносился откуда-то из глубины пространства, откуда, я не могла точно определить. Что-то подсказывало мне, что надо бежать. Сломя голову. Просто улетать птицей оттуда. Но любопытство, как это обычно бывает, не позволило действовать рассудочно. К тому же, подумала я, может, с кем-то случилось несчастье и требуется помощь. Вот такие мысли закружились в моей голове, когда я сделала еще один шаг вперед. Прижавшись к перилам, я, как мне тогда показалось, все еще оставалась невидимой для плачущей где-то совсем рядом женщины.
– Третий… – донеслось до меня, и снова послышалось всхлипывание и даже подвывание.
Я подняла голову, подтянулась и заглянула наверх. Картина, которую я увидела, потрясла меня.
Прислонившись спиной к стене, рядом с полураскрытой дверью с табличкой «5» сидела молодая женщина, полуголая, в распахнутом темно-вишневом шелковом халате. Черное кружевное белье мало что прикрывало. Растрепанные волосы, розовое мокрое лицо, странный взгляд – все это указывало на то, что женщина не в себе. Да и неудивительно, если головой к ней и ногами к лифту лежало тело молодого человека в расстегнутой зимней курточке и джинсах. Белый свитер в левой части груди был красным от крови.
Он был убит. Сомневаться в этом не приходилось. Чья-то жестокая рука лишила жизни этого молодого парня. И я не понимала, почему мои ноги словно парализовало, я не могла пошевелиться, будто вошла в ступор.
Какими были первые мои мысли? Предположения, конечно. Первое – это сделала девушка в вишневом халате. Второе – его убил кто-то другой. Третье – он был застрелен. Четвертое – он был зарезан, заколот, о чем свидетельствовала рана на груди.
Но одно я знала наверняка – он был точно мертв. Иначе девушка бы действовала, вызвала бы «Скорую», полицию.
Возможно, она так и сделала и с минуты на минуту здесь могли появиться врачи и полицейские. Вроде бы мне ничего не грозило. Подумаешь, проходила мимо. Но, с другой стороны, если бы