во что играют белые люди.
Мистер Фискер ответил, что готов играть во что угодно – независимо от цвета кожи.
Надо объяснить, что играли в «Медвежьем садке» почти беспрерывно, и сэру Феликсу Карбери по-прежнему везло. Случались, конечно, неудачи, но в целом Фортуна ему благоволила. Его везение длилось уже несколько вечеров кряду, и мистер Майлз Грендолл в разговоре со своим другом лордом Грасслоком как-то заметил, что дело явно нечисто. У лорда Грасслока было мало достоинств, но подозрительностью он не страдал и мысль эту сразу отмел. «Мы будем за ним следить», – сказал Майлз Грендолл. «Поступайте как хотите, а я ни за кем следить не буду», – ответил Грасслок. Майлз следил, но ничего не заметил, и лучше будет сразу сказать, что сэр Феликс, при всех своих пороках, до шулерства еще не скатился. Оба уже были должны сэру Феликсу значительные суммы, как и отсутствующий сегодня Долли Лонгстафф. В последние время наличными рассчитывались очень мало – очень мало в сравнении с тем, что записывали на бумаге. Впрочем, у сэра Феликса по-прежнему было много денег, и он считал себя вправе не слушать материнских предостережений.
Когда в компании долго играют на расписки, появление чужака крайне неудобно, особенно если этот чужак на следующее утро отбывает в Сан-Франциско. Если бы можно было устроить так, чтобы он наверняка проиграл, его участие стало бы подарком небес. У некоторых чужаков водятся наличные деньги, которые упали бы как благодатный дождь на пересохшую землю. Но если чужак выиграет, возникнет малоприятное затруднение. Придется обращаться к герру Фосснеру, чьи условия обычно бывают разорительны. В тот вечер все получилось не так, как хотелось бы. С самого начала Фискер выигрывал и стал обладателем целой кучи бумажек, многие из которых перешли к нему от сэра Феликса, однако на них стояли инициалы «Г.», то есть Грасслок, «Н.» – Ниддердейл, а также удивительный иероглиф, про который в «Медвежьем садке» знали, что он означает «Д. Л.», или Долли Лонгстафф; сам Долли, как читатель помнит, сегодня отсутствовал. Еще имелись «М. Г.» Майлза Грендолла – они были особенно многочисленны и наименее привлекательны финансово. Пол Монтегю еще не оставлял здесь расписок, и его друг сэр Феликс Карбери в последнее время тоже. Сегодня Монтегю выиграл, хоть и немного. Сэр Феликс все время проигрывал – в итоге почти он один и проиграл. Практически весь проигрыш сэра Феликса достался Фискеру. Его поезд на Ливерпуль отходил в восемь тридцать. В шесть он пересчитал бумажки и обнаружил, что выиграл примерно шестьсот фунтов.
– Думаю, почти все это ваше, сэр Феликс, – сказал он, протягивая через стол пачку расписок.
– Да, но получить по ним можно с остальных.
Фискер вполне благодушно извлек из пачки долговое обязательство Долли Лонгстаффа на пятьдесят фунтов.
– Это Лонгстаффа, – сказал Феликс, – и его я, разумеется, обменяю.
И он извлек из бумажника еще расписки с инициалами «М. Г.», которые так низко здесь котировались.
– Если