Настолько, что я могу разглядеть каждую черточку, каждую деталь на его лице. Даже небольшой шрам над бровью, который я часто обводила пальцем. Он был идеален для меня каждой клеточкой.
Волосы, в которые я обожала запускать пальцы и ерошить его укладку, выразительные карие глаза с длинными изогнутыми ресницами, прямой нос, чувственные губы, которые целовали так, что подгибались колени.
Я все в нем когда-то беззаветно и сильно любила.
Динар замер и изучает меня в ответ. Цепкий взгляд блуждает по мне, а его сердце отчего-то колотится, как ненормальное…
Мой взгляд замирает на его губах, когда он низким голосом ласкает меня до мурашек по телу:
– Здравствуй, Настен…
Мое сердечко совершает кульбит от давно забытого ласкового обращения, тело подрагивает. А память услужливо подкидывает картинки, как Динар вытворял такооое этими чувственными губами…Как его ладони скользили по моему телу, чуть пониже спины…
Вот прям как сейчас.
Щеки мои буквально пылают, а губы Динара изгибаются в самодовольной улыбке. Потому что он, похоже, тоже подумал о том же, что и я…
Вот еще и поэтому мы не сможем с ним работать вместе. Я не хочу повторения собственных ошибок. Потом лоб от грабель нещадно болит.
Позади нас на пол что-то падает, и мы вспоминаем, что у нас есть зритель.
– Кхм, кхм, – Динар отступает на шаг назад. – Ты ко мне?
С силой стискиваю в ладони документ и отрывисто киваю.
– Проходи, – босс отходит в сторону и приглашающе указывает рукой.
Подхожу к его рабочему столу и замираю на месте, опустив голову. Пытаюсь настроиться на разговор, но в присутствии Динара это практически невозможно.
– Присаживайся, чего стоишь? – Рахимов опускается в большое кожаное кресло и буквально на глазах трансформируется в большого босса. Сцепляет ладони перед собой и всем своим видом дает понять, что внимательно меня слушает.
– Подпиши, пожалуйста, – протягиваю листок с заявлением и слежу за реакцией на его лице.
Динар пробегается по нему и хмурится. Тяжело вздыхает и барабанит пальцами по столу.
– Я думал, что ты повзрослела.
Взвиваюсь и стискиваю кулаки, глядя на бывшего исподлобья. Ты даже не представляешь, как сильно и быстро мне пришлось повзрослеть…
– Можно обойтись без оскорблений? Просто подпиши, и я пойду. Мне еще третий этаж убирать.
– Настен, это же глупо…
– Глупо – это работать под началом бывшего, – чеканю и выплевываю некогда сказанные им слова: – А еще непрофессионально мешать личное и рабочее.
Динар усмехается и откидывается на спинку кресла, скрестив руки на груди.
– Все еще дуешься?
Задыхаюсь от такой наглости. Открываю и закрываю рот, не в силах подобрать слова. Потому что из цензурного в них только знаки препинания.
– А сам как думаешь?! – выкрикиваю чересчур громко. Вся злость, вся боль рвется наружу. – Ты играл мной, использовал для собственного удобства, а потом