болтать! – рявкнул огромный ящерн, маленькие глазки которого взирали на всё вокруг с яростью и злобой. Самка затрепетала от рыка вожака и покорно склонила голову, прижала гребень. А стратег, если такое было возможно, ещё сильнее побледнел.
– Начни с этого, – приказал Трайбер, указав на кошака. – Буди его.
Стальной Нюхач повёл руками, металлические отростки затрепетали, и силовое поле, которое сковало и держало несчастного следака, резко сжалось, причиняя ему боль. Гепардис глухо застонал и пришёл в себя, он непонимающе озирался, извиваясь в силовых тисках. А затем резко вздрогнул и выдохнул, когда увидел вожака.
– Нет! – вскрикнул гепардис на своём языке, но все поняли значение его возгласа. – Нет!
– Да, – безжалостно ответил ящерн, уставившись на пленника взглядом, полным ненависти. – Ты сдохнешь, потому что решил перейти мне дорогу. Тогда, в войне за Варруну, и сейчас.
– Но ты останешься жив, если расскажешь нам всё, – чувственно, призывно пообещала Камарра. – Ну же, говори!
Фокс смотрел на военного сыщика, и видел, как в его глазах борются долг, честь и желание жить.
– Нет.
То же самое слово, но сказано совсем по-другому. Фокс ощутил искреннее уважение к следаку. Тем горше было безнадёжное положение, в котором они оказались.
– Ногу, – пророкотал вождь.
Нюхач артистично взмахнул длинными пальцами, тусклые металлические нити затанцевали, и силовое поменяло конфигурацию, перетекло на два метра ниже, увлекая пленника за собой. Его нога освободилась и свесилась, врезавшись в прозрачные волны беснующихся от жажды ветерков.
Мгновение, и ноги не стало, сверху свисала культя, кровь толчками выливалась вниз, и гепардис начинал морщиться от изумления и боли, которую только сейчас ощутил.
– Зажми рану, – приказал вожак, и силовое поле стиснуло культю, чтобы пленник не истёк кровью слишком быстро.
– Теперь говори, – потребовал ящерн.
Кровь капала из ровно обрезанной лапы кота, прозрачные ветерки танцевали, оттесняя друг друга от драгоценных капель, и за мгновения стирали их в ничто.
– Нет…
– Вторую ногу.
– Стойте, – хрипло воскликнул Фокс. – Я расскажу всё. Только не убивайте его, прошу. Всё будет сделано, как вы пожелаете!
Покрытый испариной, окровавленный, измученный гепардис поднял на человека лицо. Сквозь боль и ярость в его оскаленной морде проступило удивление, затем презрение.
– Пусть будет так, – кивнул ящерн.
Фокс снова вынужденно сплюнул вниз, прочищая горло, чтобы ответить. Кровь из ноги гепардиса едва сочилась сквозь силовые тиски, и тоже исчезала внизу, в извивающейся пустоте.
– Удобно, да? – усмехнулся Нюхач. – И уборка не требуется.
– Ты. Человек. Расскажешь, зачем выслеживал Меценатов. Расскажешь, кто тебя нанял.
– Это