И представляешь, Марат всё знал и не сказал!
– Может, он опасался, что ты не поверишь? – сделал я невинное лицо.
– Он так и сказал.
Значит, Галия и Марат вчера объяснились. Осталось только Загита в курс дела ввести, чтобы не переживал сильно. Он к Оксане очень сильно привязан, искренне беспокоится за неё.
– И что вы будете теперь делать? Отцу скажете?
– Марат считает, что не наше дело в отношения родителей лезть, – ответила Галия. – А я бы сказала!
– В тебе обида сейчас говорит, – попробовал успокоить её я. – Сказать надо, чтобы он сам не волновался. Всё-таки у него работа такая опасная, тут голова холодная нужна. Но действовать надо деликатно, чтобы их не рассорить. Ты же не хочешь, чтобы твои родители разбежались на старости лет?
Галия ошарашенно уставилась на меня. Похоже, такая мысль даже в голову ей не приходила.
Провожая Галию домой, снова посоветовал действовать осторожнее. Сказал, что совсем необязательно ставить близкого человека в неудобное положение, надо всегда оставлять ему шанс выйти из щекотливой ситуации, не теряя собственного достоинства. Галия на мой мудрый совет кивнула, но тему развивать не стала.
Вернувшись домой, застал «совет в Филях». Бабушка, Герман и Клара Васильевна очень возбуждённо что-то решали.
– Что у нас опять плохого? – настороженно спросил я.
– Ленка вернулась! – воскликнула с яростью в голосе бабушка.
– Какая Ленка? И куда вернулась? – не сразу понял, о ком речь, я.
– Какая-какая? – передразнила меня Клара Васильевна. – Дочь моя непутёвая!
– О как! – только и смог сказать я от удивления. – Чего хочет?
– По детям соскучилась она… – с ехидством сказал бабушка.
– Опеку она над Эммой требует, – отрезал Герман. – И над мальчишками. Маленькому-то инвалидность оформили, пока её не было.
– Зачем ей это всё? – с недоумением спросил я. – Пенсию на мелкого хочет получать? Плюс на Эмму по потере кормильца… Это копейки, на них с тремя детьми не проживёшь. Не на дом ли ваш с Эммой она нацелилась?
Все с удивлением уставились на меня.
– Ну сами посудите, – развёл я руками. – Если Эмму признают на какое-то время недееспособной, мать первый кандидат на опекуна. А с такими правами можно и дом продать.
– Половина дома моя, – возразил Герман.
– Половина дома – тоже хороший куш, – возразил я.
– А детей куда? – растерянно спросил он. – В детский дом?
Повисло напряжённое молчание. Судя по лицам, никто особенно не удивился такой возможности. Мать из Ленки весьма специфическая…
– Эх, надо было её родительских прав лишать!.. – с сожалением воскликнула бабушка и глянула как-то странно на Клару Васильевну. Та смущённо отвернулась в сторону. Не стала в суд подавать на дочь?