я здесь три года продержалась? Самой страшно становится, едва представлю…
– Ты зачем Саранскому из “Алекс-плюс” по башке бутылкой дала? – прищуривается Инесса, а я с облегчением вздыхаю.
Хоть причину назвала, а то бы я себя поедом ела, гадая, что же сделала не так.
– Так он приставать начал, на брюках пуговицу оторвал, на блузке рукав…
– И что?
Инесса нагло меня перебивает, но мне, если честно, на это плевать. Удивление вызывает ее вопрос – она в своем уме? Толстый боров, который заплатил ей бабки за рекламу, еще не купил меня. И уж никак не имеет права распускать свои грязные, потные и жирные лапы. Фу, противно становится, как вспомню этот ад…
– Да пошла ты, – выхватываю документы у подошедшей кадровички, выдавая последнюю фразу Инессе прямо в лицо, разворачиваюсь и выхожу на улицу.
Мне конец. Причем полный. А я только начала свободно дышать и строить планы на будущее.
В одночасье урод с баблом разрушил мою жизнь – ни денег, ни работы, ни радужных перспектив. Одним словом – полный ноль.
– И чего ты ревешь? – слышу рядом женский голос и поворачиваюсь в его сторону.
Вот это я ушла в себя, что называется – и сама не поняла, как оказалась на лавочке в небольшом парке. Никого в округе – еще бы, рабочий день в разгаре. Лишь милая бабулька с палочкой, которая сидит со мной рядом и с удивлением смотрит мне в глаза.
– Что, простите? – я шмыгаю носом и вытираю слезы тыльной стороной ладони.
– Парень бросил? – бабуля проявляет настойчивость, но мне сейчас плевать.
– Нет, – честно отвечаю, мотая головой из стороны в сторону.
– Из дома выгнали?
– Кто?
Я удивляюсь, причем открыто, поражаясь чужой логике. Других вариантов нет, почему человек плачет? Например, у него что-то болит. Или…
Дальше и у меня с логикой и предположениями туго, поэтому тупо пялюсь на бабульку в ожидании дальнейшего допроса.
– Муж, родители, – пожимает старушка в ответ плечами.
– Мужа у меня нет, родители далеко, – отвечаю на автомате, так и не понимая до конца, зачем перед ней оправдываюсь.
– Болит чего?
– Нет, – снова мотаю головой, слыша, как моя собеседница усмехается.
– Так а ревешь тогда чего?
– Уволили с работы, за квартиру нечем платить, и вообще…
– Тоже мне, нашла проблемы, – машет бабка рукой, а у меня слезы снова текут по щекам, как представлю, что придется возвращаться в общагу.
Да это еще мелочи – мне теперь нечем платить за учебу!
– Хочешь совет? – старушенция снова привлекает мое внимание, и я теперь просто на нее пялюсь, больше не пытаясь понять какой-либо логики. – Закрой глаза, подумай о чем-то хорошем, посчитай до сорока…
– И работа сама ко мне придет?
– Жизнь наладится, дурочка! – смеется бабулька, а я на автомате закрываю глаза.
Море, пальмы, песок, легкий бриз… Раз, два, три…
Тридцать восемь, тридцать девять… сорок!
Глаза резко открываю и поворачиваю