заданный вопрос.
Мой телефон действительно оказался сломанным, вот только ещё два дня назад он работал исправно и ничего не предвещало его «гибели». Что случилось с мобильным я не знаю, в нерабочим состоянии его мне передали сегодня утром с сумкой моих вещей.
Женщина на мой ответ кривит губы в злорадной усмешке, смотря на меня с презрением, но её выражение лица быстро меняется, она кидает быстрый взгляд на Сеню, который хмуро и внимательно следит за нашим общением. На долю секунды в её глазах появляется страх, но она быстро его прячет, и растягивает губы в фальшивой улыбке.
– Полина, доченька, – обращается ко мне женщина, и как обычно начиная играть перед Сенькой роль любящей меня матери, – пойдём, поможешь мне на кухни, – тянет ко мне руку, явно хочет побыстрее вывести меня из комнаты Арсения.
«За что же ты меня так ненавидишь?» Задаю мысленный вопрос.
Стою на месте, и не собираюсь делать так, как говорит эта женщина, и на это у меня две причины. Первая эта малышка за моей спиной, а вторая, пора показать Сени её истинное отношение ко мне. Мне двадцать четыре года, и всю мою жизнь эта женщина ненавидела меня, вечно ругала, и часто била в детстве, при этом запрещала жаловаться папе и брату. При них она относилась ко мне, как и должна относится нормальная мать к ребёнку, а вот Сеньку она всегда любила и любит.
– Полина! – не сдерживает себя женщина и повышает голос, при этом продолжает растягивать свои губы в подобие улыбки.
Позади раздаётся писк малышки. Когда я рыдала и выла на коленях брата, крошка мирно спала, а тут проснулась стоило моей матери повысить голос. «Она голодная», сокрушённо вспоминаю. Разворачиваюсь к ребёнку, чтобы взять её на руки, но сделать ничего не успеваю, меня грубо отталкивают в сторону, и если бы Сенька находился бы дальше, то я бы точно упала, а так он успел меня поймать.
– Это… это, что такое?! – вопит не своим голосом наша с Арсением мать, нависая над малышкой.
Посылаю брату благодарный взгляд, за то, что успел меня поймать, и быстро подхожу обратно к дивану, и забираю из-под носа женщины малышку, и отхожу с ней ближе к Арсению.
Мама в шоке, её ошарашенный взгляд мечется от моего живота к малышке, и обратно, а следом её настигает догадка.
– Как ты посмела притащить в дом чужого ребенка! Ты что украла его? – шипит женщина, что приходится мне матерью.
– Нет, я её не крала, – отвечаю на вопрос, – они отказались забирать её! Им нужен мальчик, а не девочка, – называю причину, по которой чужой ребёнок находится у меня.
Услышав мой ответ, женщина быстро достаёт телефон из кармана шубы, и начинает копаться в нём.
– Ещё и бракованной назвали, – вспоминаю как меня окрестила биологическая мать малышки, и случайно произношу это вслух.
– Правильно назвали! – ядовито бросает женщина, – ты и есть брак, с самого своего рождения! – окончательно сбрасывает маску, открывая истинное лицо в мою сторону.
Её слова бьют сильнее пощёчины.
– Я не виновата, что родилась