стороной их брак. Но страх… Никогда. Тогда что? Если ей что-то или кто-то угрожает, тогда она могла просто оберегать его от проблем. Однако и это казалось невероятным.
Полина не скрывала свои неприятности, порой даже загружала его какой-то мелочёвкой, казавшейся для нее жуткой проблемой. Вернее, Тополеву казалось, что она была такой. Теперь же он не был уверен, что вообще когда-либо знал ее.
Выйдя на улицу, Кирилл увидел налитое «свинцом» небо, нависшее над городом темной тяжелой массой, вот-вот грозящее прорваться ливнем. Погрузившиеся в ожидание сырого сумрака многоэтажки «ощетинились», упираясь углами крыш в давящий сверху буквально осязаемый свод. Машины, как ни в чем не бывало, проносились мимо, словно, и не было грузных туч, стремящихся поглотить городские улицы вместе с их обитателями. Даже ветер стих, как будто перед грядущей катастрофой. Опустившийся на город мрак, за считанные минуты превратил его в освещенный фонарями и витринами муравейник со своей особой ночной жизнью.
Он заворожено смотрел вверх, потеряв счет времени, пока на него не натолкнулся вышедший из здания мужчина. Извинившись, тот пошел дальше, несколько раз оглянувшись на стоявшего по-прежнему напротив выхода Тополева. Наверное, это было ненормально, торчать здесь, мешая прохожим, но Кирилл не обращал на это внимания. В какой-то момент ему стало трудно дышать, словно, его поместили под воду и привязали к ногам груз, чтобы не всплыл. С трудом Кирилл набрал в грудь воздух, пытаясь выровнять дыхание.
Казалось, он слишком болезненно воспринял ее обман. Ведь со всеми бывает. В любой семье случается неискренность. Только разум упорно не хотел принимать случившееся, продолжая «искрить» смесью обиды, страха и гнева. Еще утром Тополев даже не задумывался, что его понятная жизнь с простыми радостями и смыслами может закончиться в одночасье.
Поднимаясь по лестнице, он замедлялся на каждой ступени, переводя дух. Возле двери квартиры он остановился, обдумывая возникшую внезапно идею. Приняв решение, Кирилл повернул ключ.
Полины дома не было. На столе он нашел записку, что ребенок у соседки. Решив вести себя, как ни в чем не бывало, Тополев не стал звонить жене, а забрал сына и усадил его перед телевизором, включив его любимого «Бемби».
Без света, он сидел на кухне и смотрел на тусклую лампочку в прихожей. Потом прошелся по квартире, трогая стоявшие на настенных полках рамки с их совместными с Полиной фото. Вот она в парке, вот они вдвоем на море. Воспоминания о событиях оживили давние чувства и переживания. Стоя напротив шкафа с ее вещами, Кирилл прикасался к хранившим ее запах вещам, перебирая пальцами ткань платьев и блузок.
Полина пришла в десятом часу. Увидев его в спальне, она растерялась, не зная, как реагировать.
– Ты чего тут?
Тополев закрыл шкаф и отошел. Глядя на жену, он старался понять, нужно ли задавать ей вопросы, или сделать вид, что ничего не произошло. Наверняка она опять ничего ему не скажет, и эта мысль, словно, кузнечный пресс прижимала к земле.
– Как