выросла в этом дворце и благодаря зову крови однажды случайно нашла один из этих тайных ходов. А потом мы вместе с подругой обследовали почти всю сеть, прячась от нянечек и наставниц.
Моя мать входила в свиту первой жены Танраггоса, королевы Санории, была её доверенным лицом и лучшей подругой. И мы с Тори подружились ещё в детстве. Считали друг друга чуть ли не сёстрами. У нас даже была наивная детская мечта, когда вырастем, выйти замуж за братьев. Кто же знал, что едва достигнув совершеннолетия, я стану мачехой своей лучшей подруги?
Наши матери вместе погибли пять лет назад на охоте. На королеву, что с несколькими приближёнными дамами случайно отбилась от остальных охотников, напала мантикора. К тому моменту, как на их крики подоспел король с дворянами и личными гвардейцами, было уже поздно. Монстра убили, но спасать оказалось некого.
Я в тот день стала, по сути, круглой сиротой. Мой так называемый отец, который и раньше во всеуслышание заявлял, что только состояние жены заставило его признать её бастарда своей дочерью, даже не подумал предложить мне кров. Он на этом не остановился и лишил меня наследства и средств к существованию.
Стоит ли говорить, что когда его величество король, отец моей самой близкой подруги, объявил, что берёт опеку надо мной, ещё совсем девчонкой, я была безмерно ему благодарна. Считала Танраггоса своим благодетелем и спасителем, не замечая, как странно он порой на меня смотрит.
А в день моего восемнадцатилетия король объявил, что берёт меня в жёны.
Это было два года назад. Бесконечную, кошмарную вечность назад.
Но сейчас я могу это всё оставить позади. Могу.
Мотнув головой, чтобы прогнать воспоминания, сосредотачиваю свои мысли на происходящем. Тори знает эти тайные коридоры почти так же хорошо, как я. И мы уже почти добрались до её покоев.
– Я вчера провела Малвайн во дворец так, чтобы видели мои слуги, – шепчет моя подруга. – Она была в той накидке с глубоким капюшоном, что мы приготовили для тебя, старательно прятала лицо и бормотала всякую околесицу. Все теперь просто уверенны, что мне в голову ударила блажь взять с собой ведьму-прорицательницу.
– Прорицательницу? А если меня попросят что-то предсказать кому-то?
– Так скажи, что я приказала прорицать только мне. Дочь Танраггоса я, или кто? – хмыкает она.
– Бедный демон. Он даже не представляет, кого в жёны собрался взять, – мои губы вздрагивают в намёке на улыбку.
– Подожди. Ты сейчас, правда, улыбнулась? И пошутила? – Тори действительно останавливается и заглядывает мне в лицо, едва освещённое плывущим перед нами светлячком. Обнимает порывисто, стараясь не трогать спину. – Богиня пресветлая, ко мне возвращается моя Мина. А я боялась, что он сломал тебя окончательно.
– Сломал, Тори. Сломал, – грустно улыбаюсь я. – Прежней мне никогда не быть.
– Ничего. Ты же слышала, что говорила Малвайн. Ты исцелишься. И всё будет хорошо.
– Я очень постараюсь не упустить это «хорошо» – обещаю ей. – Ты добыла то, что я просила? Капюшона