в работе.
– Что надо сделать?
Девица что-то невнятно лепетала про необходимость настройки и какие-то ошибки, пока я не начал терять терпение, всерьез решив просто вырубить кресло в аварийном порядке, но это могло добавить некоторые сложности в будущей работе, чего хотелось избежать. Видно, решив так же, Проводник, тяжело вздохнув, наконец выдала основную просьбу:
– Снимите мой головной убор. Пожалуйста.
О, да. Теперь понятна ее досада. Ни встать, ни работать. Я понимал, что девица, впечатленная новой «игрушкой», забыла о собственной конструкции на голове, но чисто в воспитательных целях подумал оставить все как есть. Не выгляди она такой расстроенной и растерянной, может так бы и поступил. Сейчас же мне было ее немного жаль. Все же вчерашний день, да и все события и изменения ее жизни, должно быть очень тяжело воспринимаются хрупкой девичьей психикой. Даже само ее нахождение на Караване, в этом мужском мире, то еще испытание.
Щелкнув тумблером, поднял стену приватности, отрезая остальную рабочую зону от нашего пространства. Мне показалось, что девица не сможет расслабиться под любопытными взглядами парней. А нам требовалось, чтобы она все же как положено настроила кресло.
Да и видя ее без вуали всего-то полтора раза, я просто не хотел делиться своим персональным, немного капризным и своевольным, но все же сокровищем.
Поднявшись к ее креслу со стороны головы, аккуратно обхватил женский затылок руками. Сейчас, прикованная к креслу, не в силах двинуться, она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что становились понятны все меры предосторожности, связанные с Проводниками. Пробежав пальцами по этой старомодной конструкции, наконец отыскал шпильку, медленно потянув вниз. Все это ощущалось каким-то интимным, настолько личным и близким, что в ладонях возник легкий зуд.
Сняв головной убор, с интересом посмотрел в растерянные, распахнутые во всю ширь, глаза девицы. Ее щеки, присыпанные едва заметными каплями веснушек, алели, выдавая волнение. Дыхание казалось более порывистым, нервным. Задумчиво разглядывая такую бурную реакцию на самое простое прикосновение, вдруг подумал, насколько тяжело скрывать собственные ощущения с такой бледной кожей, покрывающейся румянцем от одного только касания. Нет, вуаль определенно нужно оставить. Такого искушения не вынесет ни один мужик на корабле. Нужно не допустить конфликтов. Или хотя бы уменьшить их вероятное число настолько, насколько это возможно.
Вернувшись на свое место, никак не мог отделаться от навязчивой мысли: ее румянец оседает только на щеках, или, как это часто бывает у светлокожих рыженьких девиц, растекается по всему телу?
Сцепив зубы, тряхнул головой. Какая несвоевременная мысль.
Я вернулся к рабочим схемам, когда со стороны девицы донесся тихий, восторженные вздох. Такой легкий, как касание цветка в заповеднике на Клире. И в то же время меня окатило горячей волной, собравшейся в основании позвоночника. Отлично. На фоне ее алых щек, это самая своевременная