Там вы тоже ничего не найдете, но ведь фантазия у вас хорошая, придумаете что-нибудь. У нас же кто богаче, тот по умолчанию всегда прав, да?
– Следите за языком. И не валите с больной головы на здоровую. Я ни в чем подобном вас не обвинял.
– А я вас – да! Вы украли моего ребенка! И сейчас я пойду и заберу его, – я развернулась и зашагала к выходу из столовой, но в дверном проеме неожиданно нарисовался бугай в черном строгом костюме.
Полное беспросветное бессилие – вот что я ощутила. Это какой-то кошмарный сон, не иначе.
– Сядьте, – отдал он приказ.
Я обернулась на Бодрова и, устало опустившись в кресло, едва смогла сдержать слезы.
– Глеб Александрович, ну в конце концов…
– Юлия, послушайте. Давайте не будем драматизировать, хорошо? Вы видели, в каких условиях находится ваш сын, ему здесь очень понравилось, он в самых надежных руках. Как только придет результат ДНК теста…
– Глеб Александрович, тут вот… – подал голос бугай, и из-за его спины выглянула психолог. Бодров едва заметно кивнул, и встревоженная женщина вошла в столовую.
– Глеб Александрович, я не знаю, что делать. Мальчик, конечно, замечательный, но абсолютно неуправляем! Мы вместе с няней едва смогли успокоить его к утру, но сейчас у него началась вторая волна истерики. Он бросается игрушками, отказывается есть – требует свою маму.
– Значит, так ему у вас понравилось, да? – я подскочила с кресла, чем явно напугала женщину – она не видела прежде, что я тоже здесь нахожусь. – По-вашему, он всем доволен? Да что вы за человек такой! Это маленький ребенок, представляете, какая у него сейчас психологическая травма?! Пожалуйста, пустите меня к сыну. Я вас прошу! Не ради меня, ради него!
Я особо не надеялась, что он внемлет моей просьбе, еще пару минут назад он был настроен вышвырнуть меня отсюда, но после некоторого раздумья он неожиданно бросил:
– Хорошо, можете остаться здесь, пока готовится результат теста. Исключительно ради блага мальчика, – он уже собрался уйти, но у входа обернулся: – Но учтите, если экспертиза покажет, что этот ребенок мой, я буду воспитывать его сам. Один. Ваша помощь мне больше не понадобится, – и вышел, оставив меня один на один со свалившимся на голову кошмаром.
Я прижала сыночка к груди, уткнулась лицом в его макушку и чуть не зарыдала от счастья. Богдан. Мой родной мальчик. Конечно, я не хотела напугать малыша, поэтому сильно сдерживалась, не хватало еще только впасть в истерику при нем. Я изо всех сил старалась успокоиться, чтобы ребенок не ощутил мое настроение, хотя он и так наверняка многое улавливал.
Слова Бодрова эхом звучали в голове. Угроза того, что моего сына отнимут и никто не станет мешать, становилась все более реальной.
Этот Бодров явно купит полицию, суд, да любую инстанцию. В нашей стране деньги решают многое. Иногда, вообще, все. Уж если преступники легко избегают наказания, то что говорить о том, чтобы отобрать малыша. За свои безумные деньги Бодров легко получит любые результаты. Экспертиза всегда будет на его стороне.
Хотя