вашей жизни. Ему просто нравятся перепуганные до смерти, наложившие в штаны девицы.
Меня колотит. Я ничего не понимаю. Они что, родственники? Красивый темноволосый парень, заступившийся за меня, – это родной сын монстра? Сажусь на траву, подтягивая ноги к животу, и трясусь, пытаясь дышать.
– Отец, я сейчас маме всё расскажу, и всё на этом кончится!
– Ты не посмеешь, щенок!
– Ещё как посмею, и не видать тебе депутатского кресла как своих ушей! Дедушка такого не стерпит! А ты сам знаешь, кто он у нас.
– Ты как с отцом разговариваешь?!
– Батя, в офисе ты бог и царь, там я полностью тебе подчиняюсь и понимаю, что не дорос, но вот это – полный зашквар! Так и знал, что ты дрянь какую-то задумал, когда в лес попëрся. Слабость у тебя к молоденьким девочкам, так найди профи, зачем левых-то пугать? Ненормально это! Надо опять к психологу! И курс таблеточек пропить!
– Я тебе сейчас дам таблеточки! Я твой отец!
Молодой оборачивается, осматриваясь. А я отползаю к кустам.
– Пошли вон отсюда! – гаркает сын на двух шавок-охранников, что пытаются помешать ему разобраться с отцом. – Позорный, табуированный поступок, слышишь меня, отец? Так делать нехорошо!
Неодобрительно качает головой.
– Ну сыночек, заплатишь ты за то, что опозорил меня!
А молодому, кажется, всё равно. Возмущаясь поведением отца, он почти рычит, скидывает пиджак, швыряет его на землю и, оставшись в чёрной, туго обтягивающей спортивную фигуру рубашке, закатывает рукава. Красивый, сильный, смелый, высокий и темноволосый, он толкает испугавшего меня придурка в грудь, тот отвечает ему кулаком, начинается настоящая потасовка. Охранники не лезут. Сын хватает отца за шею, зло прижимает к стволу. Я ловлю себя на том, что болею за парня и необъяснимым образом любуюсь его неконтролируемой агрессией.
Тот, что постарше, отступает.
– Я тебя наследства лишу, щенок, вот увидишь! Ты у меня за это унижение пойдёшь работать в «Макдоналдс». Будешь орать «свободная касса» в дебильной картонной кепке. Руку он на родного отца поднял, гадёныш!
Мужик стряхивает с дорогих брюк сосновые иголки и пыль, застегивает пиджак, поправляет его, приглаживает рукой посеребрённые сединой волосы.
– В офисе потолкуем, в понедельник утром ко мне на ковёр! Буду тебя учить, как надо разговаривать со старшим поколением! – грозно пугает молодого и гордо, почти по-царски, удаляется, сопровождаемый своими охранниками.
А молодой подходит ко мне, не обращая внимания на бубнëж отца. Похоже, ему совсем не страшно. Он протягивает мне руку, помогая встать.
– Ну как ты, лапочка? Жива?
Улыбается одними уголками губ. А мне до сих пор страшно, аж голова кружится. Но более красивого молодого мужчины мне нигде не доводилось видеть – ни в жизни, ни по телевизору. Правильные черты лица, решительный вид, красивый мужской подбородок с эффектной ямочкой посередине. Чётко очерченные мужественные скулы и тëмно-карие, невообразимо манящие глубиной глаза.
***
– Парень