в кресле премьер-министра нашего королевства окажется преступник. Причём не просто вор и мошенник, а убийца. И что ещё хуже, это также означает, что до следующих выборов – власть короля, как представителя партии Мары, окажется весьма сильно ограниченной. Поэтому, Элизабет, мне просто крайне необходимо пошатнуть позиции партии Перуна и чем скорее, тем лучше. И вы, как ни беспомощно и жалко, это звучит – моя единственная надежда. Вы нужны мне, чтобы заставить графа беситься. Чтобы, зациклившись на ненависти ко мне, он попытался меня уничтожить и совершил ошибку.
– Допустим, – в раздумье кивнула девушка. – Но именно только допустим, потому что я ещё ничего решила, – она неосознанно вскинула вверх указательный палец. – Допустим, что я соглашусь вам подыграть… А через пару дней вдруг выяснится, что вы переоценили заинтересованность Кристиана во мне. И что тогда?
– Учитывая то, что через пару дней вы уже будете полностью оправданы в глазах общественности, и на руках у вас будет компенсационное обязательство, подписанное мной, то «ЧТО ТОГДА» – будет уже не вашей проблемой, а исключительно моей, – усмехнулся Марано.
Правая бровь его собеседницы выразительно изогнулась.
– Но именно об этом вы и спрашивали, – понимающе кивнул мужчина. – Что ж, – кивнул он ещё раз, – заявляю официально, насколько это, конечно, возможно, учитывая обстоятельства, – высший чин королевской прокуратуры многозначительно покосился на свои связанные руки и ноги. Его визави же в ответ на это лишь недоуменно пожала плечами. – Ладно, – обиженно насупился прокурор, всем своим видом явно намекая на то, что он де к ней со всей душой, а она… – Заявляю официально, – цедил он сквозь зубы, сверля девушку исподлобья, – что извинения Его Величества вам будут принесены уже сегодня вечером. При условии, конечно, что мы договоримся и я получу, наконец, свободу передвижения! – на последней фразе хладнокровие, которым королевский прокурор Эдвард Марано так гордился, дало сбой, так что он в буквальном смысле прорычал последние слова.
Зато Элизабет была само спокойствие и рассудительность.
– А вы не опасаетесь того, что едва только Его Величество восстановит моё честное имя в глазах общественности, я тут же объединюсь с Кристианом? В конце концов, нас с ним ведь столь многое связывает, – закусив нижнюю губу и сузив глаза, хозяйка дома вызывающе-иронично посмотрела на собеседника.
– Нет, не опасаюсь, – угрюмо буркнул прокурор.
– Не опасаетесь?! – брови собеседницы недоуменно взметнулись вверх. – Надо же! И что же мне мешает поступить именно таким образом?! Учитывая моё искреннее и страстное желание отомстить вам?
– Вам помешает то же, что мешает принимать от Галлезе цветы – вы теперь точно знаете, что он хладнокровный убийца, – убежденно возвестил мужчина. – Кроме этого, есть ещё и то, что вы верили ему, а он обманул ваше доверие. А вы не из тех, кто легко прощает подобное…
– Откуда вам