он так смотрит? И почему я так реагирую? Сейчас я должна сосредоточиться на исполнении. Оторвав взгляд от Руслана, я мельком взглянула в самый конец зала. За одним из дальних столиков сидел Артём со своим отцом.
Сегодняшний вечер стал для меня ничем иным, как настоящим испытанием, жестким экзаменом, который я не имею права провалить.
Глава 11. Лия.
Гул аплодисментов заставил меня улыбнуться чуть шире. Я с радостью и достоинством принимала овации. Первая часть моего выступления подошла к концу. Вторая состоится где-то через полчаса после презентаций проектов, почти перед самым началом уже неофициального вечера.
Руслан аплодировал мне вместе со всеми остальными гостями. Он по-прежнему был очень серьезен и взгляд его намертво приковался ко мне. Во время своего выступления так получилось, что я отчетливо видела перед собой лишь Руслана. Остальные гости превратились в одно сплошное сине-бежевое пятно.
Между нами будто возник какой-то тонкий крепкий контакт. Я чувствовала боль в ногах из-за тесной обуви и дискомфорт из-за слишком открытого платья. Но в одну секунду всё это стало неважным. Даже присутствие Артёма не выбило меня из колеи. Я пела лишь для одного человека в этом зале. Пела для Руслана, потому что видела, чувствовала, что он слушал меня, а не только делал вид.
Я своим голосом благодарила Руслана за то, что он подарил мне возможность быть сегодня здесь. Вера Александровна к нему присоединилась значительно позже. Она была одета в изысканное бежевое платье, что казалось почти воздушным. Но ее появление никак не прервало наш контакт. И, наверное, это было совсем неправильно.
– Бесподобно! – первое, что мне сказал Всеволод Константинович, когда я спустилась со сцены. – Певица планировалась быть просто украшением. Но ты стала жемчужиной. Настоящей жемчужиной! Несмотря на такой… неподходящий образ. Внимание было приковано исключительно к тебе! Как ноги?
– Нормально.
На самом деле они очень сильно болели. Я не могла просто стоять на сцене на одном месте и совсем не двигаться. Зайдя в гримёрную, я аккуратно села на стул и с трудом сняла туфли. Пальцы были красными, а кожа на ступнях – пережатая.
– Нормально, говоришь? – Всеволод Константинович покачал головой, глядя на мои ноги.
– Ничего страшного. Пустяки, – отмахнулась я и растёрла ладонями затёкшие ступни.
– Отработаешь вторую часть программы и пока все будут ужинать, я проведу тебя и посажу в такси. Договорились?
– Да. Спасибо большое, – я благодарно улыбнулась. – Всеволод Константинович, – обратилась я к мужчине, когда он уже собрался уйти к гостям.
– Да, голубушка? – он обернулся.
– Я действительно хорошо пою?
– Хорошо? – Всеволод Константинович повернулся спиной ко входу. – Хорошо? Это слишком сухое и ничего не означающее слово, деточка. Ты поешь поразительно проникновенно и кристально-чисто. Это талант, Лия! Понимаешь? Талант, который ты должна развивать и оберегать. Почему ты меня об этом спросила? –