о чем-то другом. И вообще, ты должен знать, что нельзя злить человека, от которого в данный момент зависит твоя жизнь.
Кажется, Никите плевать, на какой скорости мы едем.
– Родная, я слишком хорошо знаю тебя. И понимаю, что сейчас ты точно не злишься. Запуталась в себе?
Эмпатом себя возомнил? И он, как назло, абсолютно прав. То, что сейчас творилось в моей душе, определенно не злость. Смесь диких эмоций, но я не могу понять, каких именно.
Поскорее бы избавиться от него, чтобы успокоиться и привести себя в нормальное состояние спокойствия. Если у меня получится, конечно.
– Что у вас с Олегом произошло? – интересуюсь я в надежде узнать, как так получилось, что мой брат разболтал о разводе.
Боковым зрением вижу, как сжались в кулак пальцы Чернова.
– Хочешь выяснить, как я о твоих предстоящих планах узнал? Все просто: твой брат сам мне позвонил. У него были другие намерения, но совладать со своим длинным языком он не смог.
– Что?
Резко выжимаю тормоз и секунду радуюсь, что не забыла пристегнуться.
– Мира, ты что творишь? – резко срывается Чернов. – Убить себя решила? А если бы…
– Зачем Олегу надо было тебе звонить?
– Тебя это удивляет? – все тем же ледяным тоном говорит Чернов, отстегивая сначала свой, а затем и мой ремень. – Пересаживаемся. Не хочу, чтобы ты закончила, как Шумахер.
Упрямо не двигаюсь с места.
Кем он себя возомнил?
Это моя машина.
А он, между прочим, так и не ответил на мой вопрос.
Вот пока не ответит, меня даже бульдозер не сдвинет.
– Мира, я ведь и перенести тебя смогу. Помнишь, как это раньше было? Ты любила, когда я…
Ладно, блин.
Победил.
Громко хлопаю дверью, обходя машину. Чернов же просто, не выходя, пересаживается на мое место.
– А вот сейчас ты точно злишься, – доносится до меня голос мужа. – Я угадал?
Точно. Меня просто разрывает на части. И больше всего меня злят дела, которые творятся за моей спиной.
Что происходит?
10.
Встречаться с Игнатовой после всего, что со мной произошло вчера, было одной из моих самых глупых затей. Во-первых, мне требовалось поговорить с братом, которого я так и не застала, вернувшись домой. А он, к моему глубокому огорчению, по просьбе папы уехал домой, чтобы помогать тому разбирать накопившейся хлам в гараже. Если бы я своими глазами этот гараж не видела, а ушами не слышала, как отец несколько недель собирался до него добраться, то решила бы, что Олег просто сбежал. Во-вторых… Нет никаких вторых. Сдуру я рассказала подруге о своем муже-попутчике, и теперь мне придется в подробностях расписывать детали нашей с ним короткой поездки.
Разговаривать о Никите даже хуже, чем думать о нем. Поэтому я и пыталась перенести встречу с Идой, но, если Игнатова завелась, ее никакой столб не остановит.
И еще мне не давало покоя то, что я начинаю сомневаться в поступках своих родных. Конечно, я понимаю, что все хотят меня защитить и предостеречь от возможных ошибок. Но