я уходила. Нахмурив брови и скрестив на груди руки, смотрел яростным взглядом и было видно каких чудовищных усилий ему даётся не кинуться и не остановить. Я видела что ему очень нелегко меня отпускать. И тихо радовалась, что наконец избавлюсь от его навязчивого внимания.
Во дворе мы подошли к роскошной карете. Слуга протянул старику красную ткань, разукрашенную узорами. Старик развернул её и предо мной длинная накидка с капюшоном. Её накинули мне на плечи, завязали у шеи и покрыли голову капюшоном.
– Теперь, твоё лицо будет скрыто от людей. Только когда мы приедем на место и ты поселишься в замке короля, его можно будет открыть.
– А для чего это нужно? – спросила я.
– Чтобы больше никто не захотел тебя купить.
– Но меня и так никто не купит.
– Когда мы приедем во владения короля, там много перекупщиков и все они стремятся завладеть самым лучшим товаром.
– Товаром?
– Да. Девушками, предназначенными для услужения во дворце. Все охотятся за красивыми девушками. В королевстве скоро не останется ни одной красивой.
– Но разве я красивая? – с сомнением глянула я на старика.
Он усмехнулся и переглянулся со своим спутником.
– А разве ты не знаешь, какая ты?
– Нет.
– Тогда и не надо. Оставайся в этом своём незнании и возможно, тебе повезёт больше чем другим.
Что он имел в виду я так и не поняла. Единственное, что поняла, я так же буду служанкой только во дворце короля.
Ну, это и неплохо. По крайней мере, мне выдадут чистую одежду и бельё. Не станут же к королю подпускать неопрятную прислугу.
И я успокоилась, запрыгнула в карету, которая оказалась совершенно пустой и спустя несколько минут она сдвинулась с места.
Всё. Я уезжаю из этого ненавистного места – навсегда.
Когда карета выворачивала со двора, я выглянула в окно и снова увидела Марка.
Он стоял на крыльце и смотрел вслед с искаженным злобой красивым лицом. Но я впервые за много лет не боялась.
Как хорошо, что я больше никогда его не увижу.
4
Путь наш оказался утомительным и совсем небыстрым.
Никогда не думала, что в такой красивой карете можно так сильно устать. Хорошо хоть на ночлег останавливались на разных постоялых дворах, подобных тому из которого меня забрали.
Иногда стояли по нескольку дней. В роли постоялицы, новой для меня, я чувствовала себя совсем не так как раньше. Всю жизнь я прислуживала, теперь же прислуживали мне. Странно, необычно. Но приятно.
Каждый раз, после остановки, когда снова приходилось выдвигаться в путь, карета заполнялась.
Сначала одна девушка в капюшоне появилась рядом со мной, потом вторая, а вскоре вот, нас уже четверо. К десятому дню карета была уже полной, и мы сидели тесно прижатые друг к другу. В полном молчании и таинственности.
Потому что прежде чем запустить нас снова в карету чопорный слуга повторял одни и те же слова:
– Не разговаривать, ни открывать лица, ни касаться руками.
Странно всё это. С чего это мне бы вздумалось