делает маленький глоток.
А мне хочется схватить эту чашку и ему в рожу содержимое плеснуть. Сдерживаюсь. Ох, как сдерживаюсь.
– Не ваше дело. Вас ничего не касается. Насколько я поняла, вы собрали обо мне информацию, – сжала челюсти до скрежета зубов. Я смогу, справлюсь. – Значит, убедились, что я не ваша супруга?
Подходит официант, расставляет какие-то блюда. Даже не смотрю. Но запахи. Мой живот издает предательское урчание, громкое такое.
Псих выжидает, пока нас оставят наедине. Барабанит пальцами по столу, словно какую-то мелодию отыгрывает. Только у меня на нервах.
– Собрал, – и молчит. Держит паузу, словно испытывает.
– Ну, и? – я все же не выдержала, взгляд у него дикий, проникновенный. Мне постоянно кажется, что он в голову мою заглядывает и мысли читает. Бред, конечно, но в душе беспокойство.
У него в кармане завибрировал телефон. Зверь медленно достал навороченный смартфон. Принял вызов.
– Что там у вас? – сразу с вопроса начал.
Мне неслышно, что ему отвечают.
– Ясно. Дай трубочку проказнику.
Его губы дрогнули.
– Здоров, разбойник! Ты что там устроил?
Голос изменился, веселый, задорный.
– Это не повод Зою доводить. Давай договоримся, ты будешь вести себя хорошо, а я приеду, на лошадях погоняем. В парк на аттракционы сходим, только ты и я. И купим тебе, что ты там больше всего хотел?
Смотрю на его лицо и не узнаю. Другой человек передо мной. Он будто светится весь. Глаза блестят. Странно так блестят, ярко, красочно, посветлели. А голос, в нем столько нежности.
– Вот и договорились. А я вечером тебя обязательно наберу, посидим, поболтаем, расскажешь мне новости за день.
Пусть он псих, но одно ясно точно, сына он любит. Эта любовь в каждом слове ощущается.
– Я тоже дико соскучился, Дюшка.
Вздрогнула, будто ножом по сердцу это «Дюшка» резануло. Делаю несколько судорожных глотков воздуха, а кислород в легкие не попадает. Перед глазами черные круги. К стакану с водой тянусь, до дна выпиваю. Постепенно в себя прихожу.
Он уже закончил разговор. Зверь вернулся, и теперь его глаза смотрят острее, хищно с прищуром.
– Сколько сыну лет? – не знаю, почему спросила. Какое мне дело?
– Четыре.
–И моей Анютке недавно четыре исполнилось.
Странный момент, на эти несколько минут ушли распри, мое негодование. Накал в воздухе сменился некой расслабленностью. Посмотрела на него немного другими глазами. Конечно, все из-за разговора с его сыном. Я как мать не могу остаться равнодушной.
Хотя пониманию, что в ситуации со мной это не значит ровным счетом ничего. Он может быть лучшим отцом в мире, и зверюгой по отношению к другим. Он уже сутки без зазрений совести портит мою жизнь.
– А я ведь не ошибся в первую нашу встречу, пластика у тебя была, – резко сменил тему. Безжалостно стер теплые мгновения. Опустил с небес на землю. Напомнил про свою звериную натуру.
– С чего мне о своих проблемах докладывать