делаешь? – закатил глаза Маркус. И Филимону было ясно, он делает это для того, чтобы помочь. Надо соглашаться, кричал мой мозг и здравый смысл. Идти пока все равно некуда. Куда я попала не ясно. Когда проснусь… Да и проснусь ли, тоже неизвестно.
– А зарплата какая? И условия? – не смогла я сдержать маленькую евреечку Сару, что всегда помогала мне выбить наилучшие условия.
Мужчина закатил глаза и рассмеялся. Не так истерично, как я. По-доброму.
– Договоримся, полагаю, – хмыкнул он, а я вытерла слезы.
– А еще мне нужна одежда, – вспомнила я и вернулась к еде. А что? Спать голодной?
Когда я вернулась в свою комнату, спать мне не хотелось. Я была полна мыслей и подозрительно смотрела на кровать. Может, стоит мне прилечь и все кончится? я проснусь дома, если усну здесь? Что-то мне подсказывало, что это не так работает. Я застряла здесь. Надолго? Навсегда? Ну, уж нет. Может кто-то другой на это и согласится. Но не я. Мне не ведомо это чувство. Сдаться. Это как вообще? Я боец. Я борюсь, а раз уж я еще и колдую, с горем пополам. То я им тут всем так наколдую, чтоб точно меня домой отправили от греха подальше.
Или остаться к греху поближе? Мысль о де Линаре проскользнула змеей и спустилась вниз живота. Потому что ужинать надо было не едой, чтобы быть по-настоящему сытой и думать сейчас головой.
Мариана, если ты сейчас не спишь… То он уже и так все видел! А значит, почему бы и да? Потому, что тут есть рабство, помнится. Рабство. Так.
Мозг работал быстро, подсовывая все фразы, что вскользь я улавливала от черныша. Он говорил о том, что слабые ведьмы или кто они там, попадают в рабство. А меня взяли на работу. Это ли не рабство?
Завтра выясню все моменты. Надо точно понимать, где тут у них эта тонкая грань проходит. Уж кем кем, а рабыней я быть не намерена.
А кем я хочу быть? “Царицею морскою” – подкинуло версию бессовестное подсознание. Я от нее отмахнулась, не забыв напомнить себе, почему именно в сказке о золотой рыбке, бабка осталась у разбитого корыта.
Я забралась под большое теплое одеяло, не желая сегодня заниматься мысленным переоформлением своих комнат. Безусловно, я все тут изменю. Не знаю, как надолго я тут, но жить я буду так, как нравится мне, а не де Линару. Даже в его доме.
Филимон свернулся калачиком в моих ногах, что-то ворча сквозь сон. Маленькая собачка – всегда щенок, вспомнилось мне. Интересно, с котами это тоже работает?
Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что
Новый день – новые заботы, подумалось мне, когда я открыла глаза в доме Маркуса де Линара. Хотелось ли мне просыпаться – однозначно нет. Был ли у меня выбор? Ответ такой же.
Никакого выбора и сна до обеда. Что за люди здесь живут? Дворецкий, чьего имени, кстати, я не знала, вежливо постучался и предупредил о том, что хозяин изволил разделить со мной утреннюю трапезу. Хотела ли я есть? Скорее я хотела убивать тех, кто устраивает утренние трапезы одновременно с петухами.
Филимон потягивался, точно также, как и я недовольно ворча по этому поводу. Не зря он достался мне, проскочила